Безмолвие полной Луны (СИ)

Кто в этот раз рявкнул, осталось неясным. Ясно было одно - агрегат работал. Нарастающий ропот пронёсся по толпе, усиливаясь с каждой секундой. Отдельные возгласы возмущения слились во всеобщее недовольство, грозящее перейти в массовый бунт. Неконтролируемое поведение толпы военные предусмотрели, согласовав действия с милицейскими подразделениями и были готовы к любым неожиданностям. Тем временем, мятежники, поддавшиеся сиюминутному гневу, запутались в определении собственных требований и от этого, беснующаяся толпа галдела на все лады. Лидер, за такой короткий промежуток времени, ещё не успел самоопределиться и выдвинуться на первые позиции. Поэтому, обезглавленная народная масса, выдвигая справедливые, по их мнению, требования, не могла внятно и доходчиво донести их до властей. Те же, в свою очередь, являясь противоборствующей стороной, расценивали подобные заявления, как акт неповиновения. Быстро взвесив всё за и против, со стороны властей, было принято решение открыть огонь по бунтовщикам из оружия усмирения. В ход пошёл весь арсенал милиции, почти никогда не применявшийся в советской действительности: слезоточивый газ, резиновые пули и свето-шумовые гранаты. Подключили пожарные части города и АЭС, которые водомётами освобождали наступающим милицейским частям путь. Последние не совсем ясно себе представляли - какой, а главное - куда. В ответ, в штурмовиков полетело оружие пролетариата, коим являлись простые камни, а также, уже пустые, от волнения, бутылки, палки и всё, что нашлось на клумбах ухоженного города. На десерт бунтовщики применили приготовленные к вечеру самодельные петарды. В то время Китай ещё не снабжал Россию пиротехникой и народу приходилось выкручиваться самостоятельно. Начальник протокола по производству салюта не выдержал и, не дожидаясь темноты, ответил огнём на огонь.

Впоследствии, особо впечатлительные граждане припоминали моменты, когда над головами мятежников оставляли рубиновый след трассеры. Простые товарищи им доказывали, что резиновые пули по определению не могут оставить такой след, а компетентные доказали. В соответствующих местах свидетелей происшествия убедили в наличии в их мозгах остаточного следа навязчивой галлюцинации и попытались вправить мозги на место. Большинство сразу же согласилось с доводами особого отдела ещё на первых минутах лечения, признав себя излишне впечатлительными, а несогласные, с силу своей природной тупизны и упорства, пополнили армию Гая Юлия Цезаря, томившегося в плену палаты номер шесть... Или семь, что, в общем-то, к делу не относится. Легат Х охренел, безвольно опустив руки, когда увидел такой резерв, доставленный на подмогу регулярным частям. То, что это не настоящие легионеры, а так - недоразумение, он понял. Через минуту - видел. Он не представлял себе, как из новобранцев сделать полноценную когорту... Клавдия и Пенелопа, присматривающие на кухне за томящейся в лагуне кашей, судорожно сглотнули слюну. Самим, блин, мало... Так как своих мощностей не хватало, а палаты оказались забитыми, под завязку, взоры медицинского персонала оказались устремлены в сторону областного центра. Главврач предложил перевести туда весь легион, но, ему, в приказном порядке, посоветовали не выносить сор из избы.

Прошло лето, страсти улеглись и постепенно все стали забывать про инцидент. Многих легионеров уволили и легат вздохнул с облегчением. Жрут много, толку - мало... Главврач чуть сам не пополнил ряды римских солдат... Самому Цезарю не было дела до мелочей - он восседал на кровати, как мраморный бюст в итальянском музее. Наступила осень и с её прохладой мозги зашевелились с новой силой. Охлаждение центрального процессора, после летнего марева, благотворно отразилось на мыслительном процессе, как больных, так и здоровых. Приближались праздники, связанные с Октябрьской революцией и руководство города, совместно с партийной организацией, плотно готовилось к их проведению.

Наступил час "Х", в виде Ноябрьской демонстрации. Плотные колонны трудящихся, с флагами и воздушными шарами, шагали мимо трибуны, с которой их приветствовали отцы города. Нестройные тройки по кустам принимали горячительное, для более полного восприятия действительности. Народ ликовал, приветствуя своих руководителей, пока его не угостили порцией звуковых пилюль. Настроение народа резко переменилось. Толпа как-будто озверела... Глава местного профсоюза поднял руку вверх и диким голосом заорал, сверкая глазами, как профессиональный революционер:

- К оружию, товарищи!

Товарищи прониклись призывом и стали энергично разбирать цветочную клумбу, обрамлённую разноцветными кирпичами. Кирпичи стояли на боку, опираясь друг на друга, смотря острыми краями в небо. Лидер не унимался и продолжал агитировать толпу:

- Товарищи! Против резиновых пуль у нас есть резиновые бронежилеты!