Безмолвие полной Луны (СИ)

Дальше, проходя по зелёному облезлому коридору, товарищи наткнулись на шахматный клуб без названия. Он разместился в просторном, но пыльном помещении. По всей видимости, шахматисты боялись не только дубовой стремянки, но, опасались и соснового черенка банальной швабры. Никто не хотел надорваться, от непосильного труда, а уборщица уволилась, обидевшись на понижение зарплаты. Сознание электрика и завхоза ещё не приняло сей печальный факт, коснувшийся всех работников местной культуры. Они пребывали в астрале, вызванного приёмом внутрь горячительных напитков. На отсутствие названия шахматного клуба, моментально отреагировал Ворон:

— Непорядок! Если название «Клуб четырёх коней» брендовое, то, придумали бы что-нибудь подходящее, для местной ситуации.

— «Клуб четырёх шашек», — предложил Лис, не подозревая, как он недалёк от истины.

В помещении клуба густо пахло шахматами. Бочонок самодельного вина пользовался повышенной популярностью, отчего у большинства гроссмейстеров мысли путались в головах; становились вязкими и обременительно ненужными. Запах от черешневой настойки тонул сам в себе, заполняя всё жизненное пространство, занимаемое игроками.

— Здесь стояла ладья! — возмущённо воскликнул гроссмейстер местного разлива, обращаясь к своему сопернику по партии.

Вместо туры у него на доске красовалась странная и корявая фигура гнома, замахивающаяся мячом для игры в регби.

— Да какая разница! — воскликнул соперник. — У меня вообще, вместо пешек — шашки.

Игра уже приняла смешанный характер. По клетчатому полю носился ферзь, сновали дамки и, при удобном случае, второй шахматист, за один ход, слопал коня, слона и две пешки.

В актёрском отделении стояла тишина, ничем не нарушаемая.

— Уехали на гастроли, — задумчиво сказал Чингачгук. — А жаль! Обучили бы меня играть Деда Мороза на детских утренниках; хоть какая-то приработка к Новому году, а то всегда так: в будни деньги есть, но стоит только подкрасться празднику — не на что отмечать.

Ворон усмехнулся и осадил несостоявшегося актёра:

— Слышь, Лейб, чтобы играть Деда Мороза на детских Новогодних представлениях, желательно иметь высокий рост и, в некоторой степени, дородность. Неплохо, чтобы и нос был немного картошкой. В таких случаях дети сразу кричат: «Здравствуй дедушка Мороз!» А если ты, со своим клювом, на сцену выползешь, детишки хором громко крикнут: «Шалом!»

Вернулся Мастодонт, таинственно улыбаясь. Затем покачал головой так, как будто стряхивал с ушей лапшу. На все расспросы он только махнул рукой и сказал, чтобы не обращали на мелочи внимания.

Напротив Дома Культуры, в местной забегаловке, которую в народе раньше называли «Шайбой», а теперь «Капельницей», назревал скандал. Инициаторы драки сцепились между собой в пьяном поединке и, не ограничиваясь одними кулаками, в ход пошли предметы мебели. Первый же брошенный табурет выбил витрину напрочь, а в след за ним вылетел и бросавший, оставшийся без оружия. Звон разбитого стекла разнёсся далеко по улочкам тихого городка.

— Акробат, — уважительно отозвался Бегемот.

— Ну, тоже мне циркач! — возразил Шмель. — Вот я видел вылет: всем полётам полёт! Тройное сальто без тулупа… На морозе… Над выбитым окном, на скорую руку, поставили кондиционер — водопад, гонящий тепло и отгоняющий холод. Администратор заведения справедливо рассудил, что до утра вставлять окно не имеет смысла — вдруг ещё не закончились боевые упражнения…

Мимо проехал легковой автомобиль отечественного производства с прицепом, в котором стоял импортный биотуалет. Вертикально. То есть, им можно было пользоваться, даже на ходу.

— Любит мужик путешествовать с комфортом, — усмехнулся Ворон.

— Наверное, он его повёз на какое-то мероприятие, — предположил Лис.

На него тут же зашикали, чтобы не портил идиллию, а Чингачгук развил идею путешествия со всеми удобствами:

— А что — деревянный сортир, отечественно-кустарного изготовления, тоже подойдёт. Гадить только на ходу, как в поезде. Там всё на рельсы падает, а здесь будет валиться на асфальт. На стоянке пользоваться — запрещено. Так же, как в поезде.

— Авария может произойти, — возразил Жук. — Подскользнётся, кто-нибудь, как на масле…

Центральная улица старого города жила по своим правилам. Заведённых, раз и навсегда, не существовало. Они постоянно корректировались обстоятельствами, но одно правило, на всю страну, действовало обязательно: на всех центральных улицах всех городов раздавали листовки, доставая туристов и раздражая местных жителей. К Бегемоту целенаправленно намылила ноги уличная давалка рекламных буклетов с вытянутой рукой, в которой была зажата листовка. Поверх куртки, на девице была надета нейлоновая накидка бордового цвета, на которой, с двух сторон, была нанесена надпись: «Шубы от производителя». Бегемот отклонился от предложения и заявил:

— Моя моль сытая и здоровая! Довольная всем. Крылья — во!

Он растопырил руки в стороны, показывая размер размаха крыльев летающего насекомого — вредителя.

— Личинки — во! — показал Мотя средний палец.