Безмолвие полной Луны (СИ)

Барбариска молча слушала все доводы за и против. Ей так не терпелось обследовать хоть что-нибудь… От этого она забыла о подлинной цели путешествия, сверля рыже-коричневые двери ненасытным взглядом. За переборками могли скрываться великие тайны, но, пока что открывался серый бетон, с вездесущими ржавыми подтёками. В некоторых местах они были бледными, в других — почти красными. Встречались и цвета детской неожиданности, а кое-где, практически чёрные пятна. Кто-то явно издевался над исследователями, проделав немыслимую работу по дезориентации последних. Дальнейший путь проделали молча, подсчитывая в уме количество невскрытых калиток, коих злой гений в изобилии раскидал по проходу, замуровав в стены. Конец этого пути оказался банальным, до неприличия — дверь попросту лежала навзничь, как-будто кто-то вышиб её ногой. Вокруг железного косяка лохмотьями свисала грязная паутина и какие-то растения, похожие на бородатые лишайники. Сквозь открывшийся проход пробивался дневной свет, с трудом минуя растительность и продукт жизнедеятельности паукообразных. Убрав подвернувшейся полуистлевшей палкой с дороги посторонние нагромождения и выкинув её туда, откуда поднял, Ворон шагнул в открывшееся пространство. Им оказалась заброшенная речная посудина, лежавшая на берегу. Выход-вход был замаскирован в самоходной барже, некогда перевозившей всевозможные сыпучие грузы. Сухогруз казался настолько древним, что у некоторых попутчиков в голове промелькнула тень сомнения о целесообразности прикасаться к чему бы то ни было. Изъеденные коррозией переборки, в лучшем случае могли рассыпаться в труху, а в худшем — рухнуть на головы незадачливых приключенцев. Ясно было одно — поблизости местность безлюдная. В крайнем случае, здесь нет судоремонтных заводов, а то от баржи бы давно остались светлые воспоминания её ветеранов, бороздивших речные пространства. Как сказал Ворон: «Тут вообще нет цивилизации — отсутствует напрочь, в противном случае баржу бы давно местные мастера сдали на металлолом». «Чего гадать-то? — получил он в ответ. — Сейчас выберемся наружу и всё станет ясно…»

Когда товарищи покинули сухогруз и вступили на условно-твёрдую землю, взору открылись необозримые дали. Они оказались посреди плавней, простиравшихся до видимого горизонта. Оценить снизу перспективу дальнейших похождений было трудно, и Ворон, рискуя здоровьем, забрался на капитанский мостик ржавой посудины. Запах ила и тины преследовал неотступно, даже здесь. Насколько хватало глаз, шелестел камыш с тростником, с редкими вкраплениями рогоза, а вдалеке серебрилась нитка реки. Всюду сверкали на солнце небольшие блюдца озерцов, приличных озёр и заводей. Радужные разводы поблёскивали не только на открытой воде, но и на влажном иле. Что это — нефтяная плёнка или продукт гниения болотной органики… Ржавый налёт прочно оккупировал основание тростника, распространяясь далеко от гниющей баржи… Согласно спутниковому навигатору, любезно предоставленного Лектором, сталкеры оказались в значительном удалении от точки назначения — посередине обширных болот, да ещё на другом берегу реки. На этом, кроме сырости и дебрей камыша, ничего не было, а на противоположном бряге ждали приключения, раздолбанный агрегат в мёртвом городе, одноимённом с этой рекой, и прочие варяги…

Между делом время приближалось к вечерней поре и пора было позаботиться о ночлеге. У Диплодока нашлась завалявшаяся капроновая палатка, без окон и дверей… Дверь может и была, но жёсткий каркас отсутствовал напрочь. Мастодонт критически осмотрел изделие, а Лектор твёрдо заявил:

— Сейчас будем синус на косинус натягивать.

— Ты бы лучше палатку натянул! — сплёвывая, предложил Терминатор.

— А я что делаю?

— А ты на Барбариску косишься…

— Ха! — вмешался Кот, довольно улыбаясь. — У неё поменьше будет, чем вход у палатки.

— Ну, чего тебе не нравится, филолог хренов!? — огрызнулся Гена, насупившись и придав лицу суровое выражение.

Виктор снисходительно улыбнулся и, подбоченясь, пояснил:

— Не палатку натягивают, а её боковины, снабжённые верёвками, которые и заводят на колышки, а палатку — ставят.

— Иди в задницу — здесь не литературный кружок, чтобы за базаром следить. К тому же у этого изделия нет верёвок. Ткань удерживает непосредственно внутренний каркас, который Диплодок дома забыл.

Во время словесного поединка один напоминал известного древнего оратора, а другой древнего змия. Казалось, что Терминатор, извиваясь всем телом, ловил малейшее дуновение ветерка.

Ворон подумал о том, что на их счастье, Лариса была вдалеке и не слышала всего разговора, особенно — реплику Кота, но Крот с Жуком чуть всё не испортили, решив по своему подколоть бандершу.

— Лариса! — надрывно прогудел Крот. — Тут тебя поминают, а ты всё пропустила.

— Угу! — поддакнул Жук, смерив на себе гневный взгляд Ворона и оценив его жест указательным пальцем, крутящимся вокруг своей оси напротив виска.

— Ты чо, Витя, обалдел? — спросил сурово Вова. — Скандала хочешь?

— Я не подумал, — растерянно оправдывался Крот, ковыряясь носком сапога в болотной грязи.