История расследования смерти ювелира Геннадия Левашова, проведенного его знакомым – Степаном Жимолостью по прозвищу Стэн, неожиданно переплелась с любовной историей времен Ивана Грозного. Степан – человек с редчайшей профессией фитопсихолога и потомок известного советского селекционера-генетика обладает удивительным свойством. Он не только воздействует на людей с помощью растений, но и каким-то загадочным образом слышит «голоса» цветов, которые многое могут рассказать. Вот они-то и помогают раскрыть ему одну почти мистическую тайну голландца Эйлофа – лекаря русского царя. Как-то Иван Грозный демонстрирует Эйлофу уникальную сережку с изумрудом в форме кукурузного зернышка. Ту, что чуть ранее лекарь преподнес своей возлюбленной. Голландец понимает, что его тайная и самая большая любовь – боярская дочь, зеленоокая красавица Евдокия украдена опричниками для царских утех. Эйлоф решается на месть.
Фантастика / Фантастика: прочее18+Михаил Форр
Безмолвие цвета Green
"Фразы без контекста…". Вместо пролога.
Эта книга появилась необычно. Не как остальные – с любви. Здесь же все началось с того, что мой близкий приятель – физик-ядерщик – не стал открывать новые свойства элементарных частиц, а тихо сошел с ума. Впрочем, немудрено при такой-то усидчивости.
И с этого момента он утверждал, что может дистанционно поговорить с любой исторической или самой прозаической личностью вне времени и пространства.
И расспросить их о чем-то важном. Самом главном. А чтобы его знания не пропали, он мне, оказывается, ближе к вечеру и позвонил.
Я был в это время на симпозиуме в другом полушарии и видел девятый сон. Его голос тогда показался мне анонсом десятого. Тут приятель урывками и начал выдавать что-то наподобие стенограммы, состоящей из обрывков бесед, эмоций и событий.
Без всякого контекста. А еще через пару часов домой пришли его родные и вызвали медиков. Вернувшись, я его потом навещал.
Однако ни сразу в тот момент, ни позже, ни даже до сих пор мне не стало очевидно, болен ли он или просто гений. Серьезно. Ведь, некоторые его фразы подтвердились фактами, о которых мой друг никак не мог знать.
В общем, я не рискнул выкинуть ни строчки из этой записи, и весь его монолог так или иначе вошел в эту книгу. А начинался он с нескольких малопонятных абзацев, не привязанных ни к каким событиям:
***
Перезвони, плохо тебя слышно. Ну что ты опять взбесилась? Ну не я же виновата, что все, кто нам нравится – это мужики. Тянут из нас время, как жилы. Укорачивают с каждой минутой. А ведь это наша жизнь, не их…
***
***
Растения знают про нас такое, в чем мы никогда не признаемся. Наши мысли и впечатления у цветов в каждой клетке.
Это ведь не просто высокий уровень хлорофилла2
– это наша эмоция. Порой, тот, кто молчит, чувствует стократ сильнее…***
***
Правда, предполагая, что я в этот момент нахожусь где-то в Северной Америке, приятель по телефону сказал мне последнюю фразу на какой-то странный русско-английский манер:
Безмолвие цвета Green…
Часть I. "Между прочим"
Глава 1. "Царские беседы"
– Фу-ты, какая плаксивая! Что ревешь-то, корова? Сильно спужалася? – Царь сделал большой глоток из кубка и внимательно вгляделся в лицо гостьи. От его неожиданно доброго голоса та внезапно замерла. Даже дрожать перестала. Затем робко подняла голову. И на царя уставились два пронзительных с зеленью глаза. Голос девицы был скромен, но убедителен: – Отпусти меня, государь!
– Легко сказать «пусти»! Ты чья такая будешь? – помазанник лукаво глянул на свою новую игрушку. Время от времени, изредка или чаще доставлял ему Богдашка новую усладу. Когда поговорить, а когда и потешить.