Безмолвие

И сейчас это требовалось ей как никогда. Не прошло и трех недель с тех пор, как Линне сообщили, что у нее последняя стадия рака. Она восприняла это известие со свойственным ей стоицизмом, настояв на том, чтобы детям ничего не говорили до тех пор, пока она сама не почувствует себя готовой открыть им правду. Также она долго расспрашивала онколога о борьбе с проявлениями болезни и о том, как это повлияет на ее способность полностью себя обслуживать. Линна собиралась жить в своем доме столько, сколько это будет возможно. И дело было не в том, что она не хотела никого обременять – она знала, что Келли и Хью будут без колебаний за ней ухаживать, – просто она предпочитала обслуживать себя сама. Это не неуместная гордость, а чувство собственного достоинства. Линна всегда жила на своих собственных условиях и умереть собиралась так же.

И вот сейчас, возможно, ее лишали этого выбора.

– Я не могу в это поверить, – сказала мужу Келли.

– Ага. – Они сидели вдвоем в гостиной, закрыв дверь в коридор. – У него был такой перепуганный вид! Таким я его еще никогда не видела. Разозленным – да, постоянно. Даже когда он пытается улыбнуться, вид у него злой. Однако сейчас он выглядел так, будто у него не было ни малейшего желания там находиться.

– А ты на его месте как бы себя чувствовал? – спросила Келли. – Тут такое происходит, и неудивительно, что он похож на кролика, застигнутого светом фар.

Хью сидел рядом с ней на диване, прикасаясь плечом и бедром. Физической близости у них больше не было. Келли обыкновенно отмахивалась, когда муж заводил разговор на эту тему, говорила, что у них в жизни хватает забот. Порой это его огорчало. Наводило на мысли, что у них в браке что-то не так, тогда как во всем остальном все было в порядке. Возможно, они просто начинали стареть вместе. Какими бы ни были причины, сейчас ее прикосновение было особенно приятно Хью.

– Ну, и что ты думаешь? – спросила жена. Она прислонилась к нему, также ища уюта.

«Я думаю, что я не собираюсь быть таким, как он», – подумал Хью. У премьер-министра был вид человека, который не знает, что делать. Который так напуган, что не может принимать решения, поскольку последствия этих решений могут повлиять на всю страну.

Хью не мог допустить, чтобы страх влиял на его действия. Ему всегда было страшно, но у него хватало ума это признавать. Однако сейчас, возможно, действительно пришел Судный день; можно по-прежнему опасаться худшего, но нужно думать о том, как найти наилучший выход.

– Карта, – сказал Хью.

Встав, он подошел к книжному шкафу, перебрал справочники, стоящие на нижней полке, и нашел атлас, о котором спрашивал у Элли. Тогда ее отвлек телевизор – он отвлек всех. Но сейчас пришло время прикинуть что к чему.

Хью сел в кресло, отдельно от Келли, но так, чтобы можно было разложить атлас между ними на подлокотниках. Он раскрыл атлас на политической карте Европы, внезапно поражаясь своим скудным географическим познаниям.

– Вот, – показала Келли, прикасаясь к Молдавии.

– Это точно Северная Молдавия? Блин, я до вчерашнего дня даже не знал о ее существовании, а она размером с Уэльс.

– Да, где-то недалеко от какого-то места под названием Эдинет. Кажется, так я слышала.

– Точно. Итак, это было вчера часов в шесть вечера. – Нагнувшись к журнальному столику, он взял ручку и записал место и время на полях карты.

– Сегодня утром в шесть часов имели место первые случаи на Украине и в Румынии.

– И в Венгрии, – подсказала Келли.

– Точно. – Вырвав из журнала страницу, Хью приложил ее к масштабной линейке и отметил расстояния. Затем он положил лист к северной оконечности Молдавии. – Так, это получается… примерно четыреста миль.

– За двенадцать часов, – сказала Келли. – Приблизительно тридцать миль в час.

– Очень рад, мисс Математика, – пробормотал Хью, но все его внимание было приковано к карте.

У него мороз по коже пробежал при мысли о том, что сейчас происходило в странах, на которые он смотрел, о которых он так мало знал. Молдавия. Черт возьми, чем известна Молдавия? Он видел о ней что-нибудь по телевизору, читал про нее? Это была голубая страна на карте, размерами примерно с Уэльс, однако Хью не знал о ней абсолютно ничего. Ни какая у нее столица, ни какая в ней валюта, ни даже какой язык.

– Наверное, в пещере этих тварей было не так уж и много, – заметил Хью.

– Говорят, что они очень быстро размножаются и растут.

– Как в «Чужом».

– Что?

– Ничего. – Он произнес это как шутку, однако в ней не было ничего даже отдаленно смешного.

– Первое упоминание о Бухаресте было сегодня около десяти утра, – сказала Келли.

– Раньше. Я как раз завтракал в гостинице. – Хью измерил расстояние. – Почти четыреста миль.

– Тридцать, может быть, сорок миль в час.

– Затем в три часа дня Австрия и Чешская Республика. – Хью приложил лист со шкалой. – Примерно восемьсот миль, двадцать часов.

– И как далеко отсюда до Молдавии? – тихо произнесла Келли.