Безмолвная

Мы несколько секунд молча глядели друг на друга.

«Это конец, — подумал я. — Представление подошло к концу. Или я сейчас сделаю то, что нужно, или через мгновение инициатива перейдет к Рейманну». Он уже перестал прощупывать почву.

— Ладно, — бросил Роберт. — Еще раз благодарю.

В третий раз. Более ясного сигнала, чтобы я сваливал, быть уже не могло. Я кивнул, как бы поняв его слова и приняв их к сведению, а потом повернулся в направлении, которое он указал мне взглядом.

— Так «Балтик Пайп»? — уточнил я.

— Ага.

— Посещу точно.

Я тронулся с места, пока так и не решив, что должен сделать, и мысленно внушал себе: «Холера! Человек с таким жизненным опытом, как у тебя, обязан уметь принимать быстрые решения в трудных ситуациях». При этом оставался словно парализованным.

Вдобавок ко всему, начав отдаляться от Рейманна, я допустил большую ошибку — повернул голову в направлении разбитой двери и увидел Кассандру, лежащую в большой луже крови. Остановился, словно пораженный громом, и, хотя тут же продолжил движение, Роберту хватило секунды, чтобы понять: я увидел слишком много.

Он мгновенно оказался сбоку от меня, делая широкий замах. Его кулак точно попал мне в висок. Удар эхом отразился в ушах, а боль импульсом прострелила голову.

Я потерял бы равновесие, не ухвати Рейманн меня за отвороты куртки. Стараясь прикрыть голову, я автоматически поднял руку, и это оказалось моей следующей ошибкой. Роберт воспользовался тем, что я раскрылся, размахнулся и нанес удар под дых.

Ударил он не сильно, но расчетливо. У меня перехватило дыхание, и раздирающая боль дала знать, что контроль над происходящим утерян.

Я свалился на землю, стараясь закрыться руками. Прилетел пинок. Рейманн не целился в определенные места. Он просто давал выход своей злости. Бил в голову, по туловищу…

Потом я почувствовал, что Рейманн меня поднимает.

— Ты ничего не видел. Понял?!

— Д-да…

Я был жалок. А ведь, ехав сюда, мнил себя скалой… Собирался помочь Кассандре вырваться из многолетнего кошмара, в котором она жила… Должен был стать ее избавлением…

Однако единственным, что я сумел сделать, стал бессмысленный, трагикомичный разговор с ее мужем.

Рейманн ударил меня в живот, и я согнулся пополам, зайдясь кашлем. После удара в горло почувствовал, будто что-то в нем разорвалось. Во рту ощущался металлический привкус, подействовавший на меня более парализующе, чем боль.

Это напомнило мне произошедшее у Млыновки. Именно там я в последний раз ощущал вкус крови во рту.

— Если трепанешь кому-нибудь, я тебя прикончу. Понял?

Мне не хватало воздуха, чтобы отозваться. Но было понятно: чтобы не было новых ударов, нужно хоть что-нибудь выдавить из себя.

— Мужик… Что ты…

— Понял?!

— Да…

— Где живешь?

Я молчал.

— Говори!

Не ожидая ответа, он ударил меня прямо в зубы. Бил снизу и, видимо, поранил костяшки пальцев. Я же почувствовал, как мои верхние резцы пошатнулись. Десны, казалось, мгновенно вспухли.

— Где?!

— В «Альба…» в «Альбатросе»…

— Какой номер?

— Пятнадцатый…

Рейманн сплюнул в сторону и тряхнул меня.

— Как тебя зовут, курвец?

Я помедлил, и Рейманн заподозрил неладное. Надо было ответить сразу, но у меня еще хватило ума не назвать свою настоящую фамилию. Роберт наверняка знал клиентов своего агентства и без труда вычислил бы меня. И сразу понял бы, что мое присутствие здесь неслучайно.

— Томаш… Прокоцкий…

— Врешь! — процедил он. — Думаешь, я не проверю?

И двинул мне снова. На этот раз чуть слабее — левой рукой.

Я воспринял этот удар как гонг, оповестивший о следующем раунде боксерского поединка. Гонг, будоражащий отставного профессионала.

Вырвавшись, я сам нанес неумелый удар. Мой крюк правой ему в голову не дал никакого результата. Рейманн сразу же встряхнулся, схватил меня за руку и выкрутил ее. Когда начал выкручивать, я замахнулся другой рукой и локтем попал ему в подбородок. Противник издал тихий стон.

Перехватить инициативу мне не удалось, но я понял, что могу обороняться. Подтверждением тому стало изумление Роберта.

Прежде чем на меня обрушился град ударов, я успел врезать ему еще раз.

Однако Рейманн был искушен в сватках и быстро доказал мне это. Он осыпал меня следующими один за другим ударами, а я нелепо размахивал руками, безнадежно пытаясь обороняться. Каждый его удар достигал цели, а мои в большинстве своем были безвредными.

В конце концов я ушел в глухую оборону, чувствуя, что не владею собственным телом. Когда Рейманн пнул меня в колено, я не смог больше удерживать равновесие и безвольно свалился на землю.

Очередной удар сверху обрушился как молот. Роберт угодил мне в нос, и я ощутил, как в нем что-то хрустнуло. Боль возникла где-то за глазами и была такой нестерпимой и парализующей, что, показалось, дошла до самых кончиков нервов.

Несколько следующих ударов дали знать, что я снова балансирую на грани потери сознания. Кровь уже не струйками, а ручьями вытекала из моих ноздрей, попадала в рот, в горло. Кашель был труден и отдавался во мне болью. Казалось, под кулаками Рейманна я расплющиваюсь и мое лицо вот-вот превратится в сплошное кровавое месиво.