Безмолвная ничья

Покорно расслабляется, позволяя мне верховодить, впрочем, всё как обычно. Толкаюсь вперёд, зажимая между пальцев её сосок и провожу по второму языком, оставляя на нём свою влагу.

— Люблю тебя. Люблю. Моя малышка. — каждое своё слово закрепляю неглубоким, но качественным толчком. Мечется подо мной и кусает за руки.

Дикий Котёнок.

Беру её жадно, целую, словно оголодавший. Двигаюсь в ней быстро, утопая в тугой, но сочащейся влагой промежности. Как же хорошо. Как приятно чувствовать её там. Владеть этой красавицей. Трахать её дырочку до умопомрачения. Вгонять в неё свой член и губами ловить вздохи и всхлипы. Терзать её покорное тело. Моя. Мой подарок судьбы.

Вбиваюсь в сладкое лоно малышки с таким наслаждением, что это превращается в наркотик.

Сколько времени продолжалась эта бешеная гонка, мы не знали. Но к финишу пришли вместе.

И так каждый день. Каждую ночь. Она сводит с ума меня своими ласками и сдерживать Палача уже нет сил.

Проходит пару часов с момента последнего секса и я снова хочу её до нервной дрожи, до боли в паху.

Рычу, когда она переодевается при мне, оголив свои сисечки.

Её грудь стала моим фетишем. Полная, тяжёлая, с дерзко торчащими сосками, что буквально кричат мне: «Поласкай!». И я, не в силах отказаться, выполняю требование.

Стонет. Запускает пальчики под мою футболку и ласково поглаживает кожу, которая аж кипит от её прикосновений.

— Хочу тебя, маленькая. Безумно хочу, — выдыхаю ей в сосок, от чего он напрягается ещё сильнее, становится ещё ярче, контрастируя на белоснежной коже Кэт.

— Возьми, если хочешь. — выдаёт на полном серьёзе, хоть сама уже не хочет. Замучил бедняжку своим постоянным спермотоксикозом. Случается, она даже прячется от меня, чтобы не набросился и не поимел, как делаю это в каждой комнате, в каждом углу нашего огромного дома.

И я её понимаю. Она же у меня совсем ещё девочка, а я здоровый боров, сую в неё свой немалый хер и трахаю до потери пульса. Знаю, мудак. Но ничего не могу с этим поделать. Отказаться от еды? Легко. Отказаться от воды? Раз плюнуть. Отказаться от возможности засадить Кате? Блять, как же трудно…

— Ты устала. Давай просто полежим рядом, — тяну её за собой на софу и маленькая послушно идёт.

— Ты опять возбуждён, — хихикает, но поймав мой недовольный взгляд, прикрывает свой сладенький ротик ладошкой. — Кир. я тут видео смотрела… В общем, я знаю как сделать тебе хорошо, чтобы не навредить ребёночку…

В её глазах цвета лета мерцают озорные огоньки и мне уже становится интересно, хотя я и догадываюсь, что Кэт имеет в виду.

Наверное, не очень-то хорошо совать член в рот своей беременной жене, но я не спешу отказываться от предложенной шалости, замечая, что Катя сама в предвкушении. Ей интересно.

Любопытный Котёнок.

Встаёт на колени между моих ног и, ловко расстегнув мне ширинку, берёт в руку «дружка», что встречает её в полной боевой готовности.

Лизнув язычком уздечку, обхватила губками и принялась неторопливо посасывать его, загоняя в ротик всё глубже.

Запускаю руку в её мягкие, пахнущие весенними цветами волосы и слегка нажимаю на затылок.

Её рука скользит по стволу, лаская его и помогая губкам.

Никогда не испытывал ничего схожего с ЭТИМ! Мне делали минет сотни раз. Но так! Никогда. Возможно, это потому, что она делает это впервые, а может потому, что любимая женщина. Но скорее всего, всё вместе. Смотрю как она насаживается на мой член своими алыми устами и ощущаю приближение оргазма.

Ну вот. Наконец-то.

Мощная струя спермы бьёт малышке в горло и она, прекратив свои движения, послушно проглатывает всё, чем я её награждаю.

— Чёрт… — откидываюсь на спинку дивана, стараясь не смотреть Кате в глаза. — Прости меня, Котёнок.

В ответ она слизнула последнюю капельку спермы и, сев прямо на пол, положила голову мне на ногу.

— Мне понравилось, Кир. Ты… Вкусный.

*****

Сегодня ровно полгода, как мы живём в Петербурге, в своём большом доме, где скоро будут слышаться детские крики и смех.

Сегодня я впервые открыл Катин новогодний подарок… Её дневник пропитан страданиями и слезами безвинного Котёнка и мне хочется выть, читая его. Читаю страницу за страницей, а затем выдираю их и безжалостно сжигаю.

Все её воспоминания и мучительную боль. Всё к чёрту! В ад. где и место этому дерьму!

Но когда дохожу до последних страниц, глупая улыбка расплывается на моём лице.

«Кир — самый чудесный человек в моей жизни и во всём мире. Он тот, кого я хочу видеть всю свою жизнь. Целовать его и любить, ходить с ним за руку и засыпать в его объятиях. Он — весь мой мир и другого мне не надо…»

Возможно ли любить кого-то сильнее, чем люблю её я? Не думаю. Мне постоянно мало её. Я не могу пресытиться ею. да даже уже не пытаюсь.

Обожаю её изумрудные глаза, пухлые губки, которые каждый раз просят о большем. Всю её обожаю. Схожу с ума по ней. Умираю изнутри, когда Катя спит и не уделяет мне своё внимание.

А спит она часто. С каждым днём малышка всё больше походит на симпатичного сонного сурка, что всё время ищет любую возможность прикорнуть.