Безмолвная служба

 «Мы попались! Мы больше не могли уйти под воду и были беззащитны. Однако еще можно было избежать бессмысленной гибели. Команде было приказано подняться наверх и прыгать за борт. Все пробоины корпуса были над водой, поэтому они не могли стать причиной затопления лодки, хотя и лишали ее возможности погружения. Пока команда выбиралась на палубу, офицер оставался со мной внизу, чтобы предпринять необходимые для затопления меры. Третий офицер, стоя на мостике, наблюдал за подъемом воды. Как только он крикнул, что пора уходить, — мы полезли наверх, но, глянув в иллюминатор боевой рубки, я решил, что в запасе еще есть минута. Я спрыгнул вниз и в последний раз огляделся — я очень любил АЕ-2. Что я увидел — продукты, одежда, какая-то ветошь и обломки самого странного вида плавали в воде, быстро заливающей корабль, чистотой и аккуратностью которого мы так гордились. Сверху до меня донесся тревожный крик: ''Поторопитесь, сэр, она тонет!”

В кают-компании взгляд наткнулся на мою личную полевую сумку, в которой, я помнил, были деньги. Они обязательно должны были пригодиться. Я схватил ее и бросился наверх, в боевую рубку. Когда я достиг мостика, вода примерно на два фута не доставала до верха боевой рубки, да еще на поверхности оставался краешек кормы. На нем теснились последние шесть человек команды: остальные уже бросились за борт. Наконец и эти шестеро прыгнули в воду; аккуратный нырок одного из рядовых, работавших в машинном отделении, всегда будет стоять у меня перед глазами — как и другие детали, почему-то особенно поразившие меня. Прошло, вероятно, около минуты, и, медленно и грациозно, как леди, которой она и была, без звука или вздоха, не подняв волн и не создав опасной воронки, АЕ-2 соскользнула в свое последнее и самое долгое погружение».

Стокер, двое его сослуживцев офицеров, британцев, и двадцать девять рядовых, среди которых были как британцы, так и австралийцы, были спасены турецкой подлодкой, доставлены в Константинополь и заключены под стражу как военнопленные [14]. Бойл оставался в Мраморном море до 15 мая. По возвращении он узнал, что в Лондоне известия о его подвигах вызвали горячие похвалы в его адрес, а тремя днями позже его уведомили, что