Безмолвные узницы

Я выехала на проспект Паулиста, глядя на номера домов и пытаясь отыскать парковку по разумной цене, что для района Санто Экспедито – задача практически непосильная. Уже на входе в здание, перед стойкой с тремя администраторами, выстроилась небольшая очередь из желающих попасть внутрь. Задержавшись, я протянула свой обычный пропуск и просочилась сквозь очередь с требованием о неразглашении моего визита. Прерогативы полиции. Внезапность всегда была отменным орудием. Я поднялась на лифте, битком набитом менеджерами, и вышла на пятом этаже. Прямо у входа ко мне обратилась хорошо одетая секретарша:

– Доброе утро, с кем у вас назначена встреча?

Я продемонстрировала значок с гербом гражданской полиции:

– Меня зовут Вероника Торрес. Я занимаюсь расследованием по делу Марты Кампос, которая работала здесь. Вы наверняка видели новости…

Тут ее маленькие глазки загорелись, и она заулыбалась, будто речь шла не о трагедии:

– Видела, ну конечно, видела. Как жаль, какой ужас! Меня это очень взволновало. Бедняжка… Покончить с собой таким образом! Мы настаивали на том, чтобы она пошла в полицию, но думаю, что стало только хуже, она не вынесла.

Девушка выпрямилась в кресле, и я смогла прочитать имя на бейджике.

– Вы не знаете, с кем я могла бы побеседовать, Жулиана? Мне нужно узнать о Марте побольше…

Ей так хотелось быть полезной, ее скучная рутинная жизнь вдруг превратилась в эпизод криминального сериала. Оглянувшись по сторонам, она прошептала:

– Лучше всего с Реджиной, они работали рядом. Подождите, я позвоню.

Ожидая, я осмотрела приемную. Пафосно, но скучно: тут растение, там ваза, на стене – гравюры, обычные и безликие. Спустя несколько минут появилась Реджина и пригласила меня к себе.

В помещении почти не было стен, но все пространство разделяли белые перегородки. В таком месте, где нет уединения, нет дверей, которые можно закрыть, не может быть слишком много секретов. Я сидела за одним из рабочих мест, на стуле, который принадлежал Марте всего несколько дней назад. Реджина вытащила еще один себе и села напротив.

– Вы из полиции? – посмотрела она на меня. Это была смуглая стройная брюнетка с прямыми волосами, стянутыми резинкой. У нее были усталые глаза и хриплый голос человека, курившего всю сознательную жизнь.

– Да, верно. Меня зовут Вероника Торрес. Я проверяю определенную информацию о Марте, которой располагаю. Как долго вы были с ней знакомы?

– Лет семь. В этой компании незначительная текучка кадров, мы – почти как большая семья, хотя Марта довольно застенчива. Я имею в виду, была застенчивой. До сих пор не могу говорить о ней в прошедшем времени, – проговорила Реджина, и ее глаза наполнились слезами. Она казалась искренней. – Мы не то чтобы дружили по-настоящему, но она мне нравилась, понимаете?

– Понимаю, дорогая, – ответила я, пытаясь продемонстрировать участие. Реджина внезапно подскочила:

– Принесу стакан воды и кофе. Вы чего-нибудь хотите?

– Воды.

Я воспользовалась этой возможностью, чтобы исследовать рабочий стол Марты. Не было ни фотографий, ни личных записок, только современный компьютер и тубы для хранения архитектурных проектов. Как можно так хорошо отделить профессиональный мир от личного? В моей жизни эти две реальности постоянно сталкивались между собой.

Взяв себя в руки, Реджина вернулась и склонилась вперед, поставив локти на колени, потягивая дымящийся кофе:

– Что именно вы хотите узнать?

– Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали о Марте. Что бы между вами ни происходило, не стоит отсеивать информацию. Просто рассказывайте все, даже если это кажется неважным, ладно?

– Ладно. Но не думаю, что много знаю…

Мне пришлось немного подтолкнуть ее:

– У Марты была семья, парень, близкий человек?

– Она была очень одинока… Единственный ребенок, она воспитывалась в деревне у двоюродной тетки, которая давно умерла, – вздохнула Реджина. – Потом приехала в Сан-Паулу, отучилась на факультете архитектуры… Познакомилась с женихом здесь, на проекте, который мы делали для одной компании.

– Жених? Это он? – Я показала фотографию, которая была на пробковой доске Марты.

– Тот самый. Жоау Паулу. Я его видела раза три-четыре. Они встречались лет шесть. Она была очень счастлива, когда они стали жить вместе, мечтала о замужестве, а он все время уходил от этой темы. Однажды жених наконец ей признался. Все и так были в курсе, но никто ей не говорил. Она должна была знать, это же невозможно! Все было на виду…

– Он был геем?

– Да. Хотел заключить фиктивный брак, до смерти боялся своей матери, светской львицы, желавшей, чтобы ее ребенок был мужчиной. Но детей мы не выбираем, верно? Эти родовитые семейки, похоже, застыли в прошлом веке. Парень раскрыл Марте свои карты, и она была опустошена, земля ушла у нее из-под ног. Говорила, что никогда ничего подобного не подозревала. Понимаете? Жениха это не устроило. Проблема была нерешаемой, а Марта предпочитала решать проблемы. У нее даже началась депрессия.

– Как давно это было?

В задумчивости Реджина покусывала край своей кружки.

– Около восьми месяцев назад, что-то в этом роде.

– А потом?