Безмолвные воды (ЛП)

Когда его спина попала в поле моего зрения, он пинал травинки и бубнил себе под нос.

Брукс.

Он повернулся ко мне лицом, и все его раздражение разом исчезло, сменившись сильным беспокойством. Подбегая к нему, я запуталась в собственных ногах, и он вытянул руки, подхватывая меня.

– Эй, Мэгги, что произошло?

Я открыла рот, чтобы ответить, но в голове звучало только шиканье дьявола, швырнувшего меня на землю, касавшегося моей кожи, прижимавшего палец к моим губам. Он прикасался губами к моему лбу, шептал на ухо. Он собирался убить меня.

Позади нас раздался шорох, и я, широко раскрыв глаза, подскочила на месте и крепко прижалась к Бруксу с поисках защиты.

– Мэгги, все нормально. Это просто белка. Что тебя так напугало? Что с тобой произошло?

Я не могла выдавить из себя ни слова. Пальцами крепко вцепившись в рубашку Брукса, я притянула его ближе. Он не задавал никаких вопросов, а просто крепко обнимал меня.

– Все в порядке, Мэгги. С тобой все в порядке.

Я зарыдала в его рубашку, а он просто крепче обнял меня.

Глава 4

Мэгги

Я моргнула.

Свет стал ярче, медсестра светила фонариком мне в глаза. В нос. В уши. В рот.

Я моргнула.

В папиных глазах стояли слезы, но не катились по щекам. Он стоял, прислонившись к стене, рука была сжата в кулак, кулак прижат ко рту, изо рта не вылетало ни слова.

Я моргнула.

Мама заплакала, когда медсестра упомянула САК. Не знаю, что это, но мама зарыдала. (Примеч.: САК – субарахноидальное кровоизлияние, геморрагический инсульт).

Я моргнула.

Медсестра обтерла мое тело. Губы, щеки, бедра и…

Я моргнула.

Она расчесала мне волосы. Из них повыпадали листья. Она обнаружила кровь. Папа тихо заплакал.

Я моргнула.

Она разрезала мое платье и встряхнула его. Посыпалась грязь. Мое платье было грязным. Я была грязной. Везде. Мой мак исчез. Куда подевался мой маковый цветок? Она подстригла мне ногти. Маникюр был испорчен. Ногти были сломаны. Я была сломана.

Я моргнула.

Уличные фонари мелькали красными и зелеными огнями. Расплывчатыми желтыми. Перед глазами стояло его лицо.

Я моргнула.

Когда мы приехали домой, Келвин и Шерил стояли на крыльце. Они ничего не сказали. Я тоже.

Я моргнула.

Мама с папой забрали меня в свою спальню, и я заплакала, содрогаясь всем телом и чувствуя себя грязной, сломленной, использованной. Испуганной. Очень сильно напуганной.

Ш-ш-ш-ш…

Ш-ш-ш-ш…

Медсестра это заметила? Заметила его вкус на моих губах? Заметила следы от прикосновения его кожи к моей? Заметила?..

Я моргнула.

Закрыла глаза.

Я не хотела чувствовать. Не хотела существовать. Не хотела больше моргать. Я держала глаза закрытыми. Мне не хотелось видеть, но я все-таки видела. Я видела его. Ощущала его. Чувствовала его вкус.

Все померкло.

Все превратилось в тень.

Все стало черным.

Глава 5

Мэгги

Мама продолжала расхаживать по их с папой спальне, заламывая руки. Я сидела на краю кровати, слушая стук ее высоких каблуков по паркетному полу. Кровать была такой мягкой, что складывалось ощущение, будто ты сидишь на куче из миллиона пушинок, и было практически невозможно не растворяться в их мягкости. К тому же, я очень устала, так что это была не самая удачная комбинация ощущений. Усилием воли я держала глаза открытыми, хотя в последнее время пребывать в состоянии сна было лучше, чем бодрствовать. Единственная проблема в том, что сны иногда превращались в кошмары, и в настоящее время меня преследовал один – где я тонула.

– За последние дни ты не произнесла ни слова, Мэгги Мэй, – отчитывала меня мама. – Ни единого слова. Нас с папой это пугает, – ее карамельного цвета волосы были рассыпаны по плечам, и она непрестанно заправляла их за уши. А если не это, то пальцами с безупречным маникюром проводила по предплечьям, расчесывая кожу. Она была охвачена беспокойством и ходила по комнате все быстрее и быстрее. Хотелось бы мне, чтобы папа был дома, а не на работе. Обычно у него получалось сдерживать ее панику.

– Что там произошло, Мэгги? – спросила она. – Что ты делала там, в лесу? Мы с отцом предупреждали тебя… Мы просили не уходить одной.

Я вцепилась пальцами в край матраса и опустила голову.

– Это было позже разрешенного времени, – прошептала она дрожащим голосом. – И я умоляла тебя не выходить из дома после того, как зажигаются уличные фонари, не так ли? – она начала заикаться, что странно, потому что у мамы всегда была четкая сдержанная речь. – Я… го-говорила, что т-ты не должна выходить из дома поздно вечером, Мэгги Мэй.

Я приоткрыла губы, чтобы заговорить, но слова не шли. Мама отвернулась, прикусив нижнюю губу, а затем, скрестив на груди руки, она направилась ко мне. Я отвела от нее взгляд.

– Посмотри на меня, Мэгги, – приказала она.

Я покачала головой. Несколько слезинок скатилось по моим щекам, и я задрожала всем телом.

– Мэгги, когда я прошу посмотреть на меня, ты должна слушаться, – в ее голосе звучала паника, как если бы она боялась, что ее маленькая девочка пропала и больше никогда не вернется.

Возможно, так и было.