Безмолвные воды (ЛП)

– Музыка… и… ну… – он усмехнулся, но это больше было похоже на гримасу, – ты.

В груди все сжалось, и я выпрямилась. Он продолжил говорить:

– Она говорит, что каждый день навещая тебя, я провожу с тобой слишком много времени. Это ревность. У нее возникло безумное предположение, что между нами что-то есть.

Между нами? Что-то есть?

Он закатил глаза.

– Конечно, ничего такого нет. Я сказал ей, что мы просто друзья, потому что так и есть.

Правильно. Конечно. Между нами ничего нет. Я прижала ладонь к кулону в виде якоря, который всегда носила на шее, и слегка сжала его. Мы с Бруксом просто друзья, но почему тогда это ощущается, словно удар под дых?

– В любом случае, я решил сам тебе рассказать, прежде чем это сделает кто-то другой. Это хреново, потому что я уже потратил кучу денег на смокинг для завтрашнего выпускного. Как бы то ни было, все это ерунда.

Я знала, что для него это не ерунда, потому что каждый раз, когда Бруксу было больно, он грыз ноготь на большом пальце правой руки.

Мне очень жаль, Брукс. Я сочувствую твоей боли.

– Да, мне тоже. Она мне нравилась, понимаешь? Лэйси была замечательная. Но… – он нахмурился, увидев написанные на доске слова, и стер их ладонью. – Видишь? Один взмах руки – и боль исчезла.

Он встал и начал бродить по комнате, перебирая кончиками пальцев корешки моих книг. И я знала, что боль не ушла, потому что еще одним признаком печали Брукса была его привычка листать мои книги.

Малюсенькая книжная полка, которая была у меня с детства, теперь полностью заставлена романами. А те, что не поместились, выстроились по периметру моей спальни. В отличие от большинства людей, я не группировала книги по жанрам или именам авторов. Мои книги были расставлены в соответствии с цветом их переплетов. Красные стояли рядом с красными, фиолетовые – с фиолетовыми. Поэтому всех входящих в мою комнату встречало пространство, окруженное радугой.

– Что это? – спросил он, взяв маленькую записную книжку в кожаном переплете.

Я вскочила с кровати и помчалась к нему.

Он коварно ухмыльнулся.

– О, мой… Магнит, неужели это твой дневник?

Я рванулась за ним, но Брукс поднял его высоко над головой. Я снова потянулась за ним, но он спрятал книжку за спину. Я продолжала неистово пытаться вырвать у него дневник.

– Что, интересно, ты здесь пишешь, а? Свои маленькие грязные секреты? Не могу не поинтересоваться… – он улыбнулся шире, и его улыбка сделала меня счастливой, сумасшедшей, взволнованной и испуганной одновременно. Чем выше он подпрыгивал, стараясь не дать мне добраться до дневника, тем сильнее прыгала я, пытаясь дотянуться и выхватить его. Каждый раз, когда мы прикасались друг к другу, мне хотелось прижаться ближе. Каждый раз, когда он касался меня, мне хотелось еще. Он смеялся не переставая. – Извини, Мэгги. Знаю, ты никогда не простишь мне этого, но я должен. Я просто должен прочитать одну страницу, чтобы узнать, какие мысли тебя посещают…

Он открыл первую страницу.

И перестал двигаться.

Замолчал.

И перестал смеяться.

– Список, Мэгги? – спросил он.

Я почувствовала, как к щекам прилило тепло, а живот напрягся. Вернувшись к своей кровати, я села. Он последовал за мной, сел рядом и протянул мне дневник.

Это все издержки любви к чтению.

Для меня чтение было и спасением, и проклятьем. Книги позволяли мне убегать в мир, которого я никогда не узнаю. Но в то же время они напоминали обо всем, чего мне не хватало.

Поэтому я составила список.

Список того, что бы мне хотелось сделать, увидеть, попробовать, если вдруг как-нибудь когда-нибудь я смогу выйти за границу входной двери нашего дома. Возможно, это принятие желаемого за действительное, но если я чему-то и научилась из книг, так это тому, что мечтать не вредно. День ото дня мой список рос. Каждый раз, когда в каком-то из романов происходило что-то захватывающее, я добавляла это в записную книжку вместе с названием произведения, из которого была почерпнута идея.

Верховая езда – из «Национального бархата».

Посещение бала и драматичный побег с него – из «Золушки».

Оказаться одновременно в двух местах – после «Спеши любить».

В моем списке желаний были сотни пунктов, и иногда я задумывалась, смогу ли воплотить в жизнь хотя бы один.

– Это список того, о чем ты мечтаешь? – спросил он с пониманием.

Я кивнула.

– Знаешь, ведь для тебя все это реально исполнить.

Возможно.

Я сразу стерла слово.

Он написал: Несомненно.

Потом стер это слово, но оно отпечаталось в моем сознании. Мгновение мы сидели в полной тишине и оба смотрели на пустую доску.

– Какой ты себя видишь, когда станешь взрослой, Мэгги?

Я много думала об этом, задавая себе тот же самый вопрос. Кем я хочу быть? Кем я могу стать? Возможно, писателем. Я могла бы публиковать книги через интернет, и мне никогда не пришлось бы покидать свой дом. Или, может быть, художником, а папа и мама могли бы отвозить мои работы на выставку для продажи. Или, может быть…

Я взяла маркер и написала именно то, какой мне хотелось бы стать.

Счастливой.

Брукс тоже взял маркер и написал, каким бы сам хотел быть.

Счастливым.