Безмолвные воды (ЛП)

– Тебе не нужно здесь находиться, – сказал я, задерживая ее руку, и откашлялся. – Я ведь просил тебя дать мне побыть одному… – я с трудом сглотнул.

Она легко скользнула губами по моим губам и подняла вверх ладонь правой руки.

Пять минут.

Я закрыл глаза.

– Не могу.

Она притянула меня к себе и положила ладони мне на грудь. Когда я открыл глаза, то увидел, что она смотрит на меня взглядом, полным надежды.

– Хорошо, – я потоптался на месте и взял ее руки в свои. – Пять минут.

В первую минуту мне было тяжело даже смотреть в ее сторону. Она напоминала мне обо всем, чего я всегда хотел, и обо всем, что потерял. На второй минуте она напомнила мне о лучших днях моей жизни. На третьей минуте я подумал о музыке. Мэгги всегда напоминала мне музыку. Она и была моей музыкой.

Она подошла ближе, и я отступил назад, разрывая соединение наших рук. Я покачал головой.

– Нет. Ты не сможешь утешить меня. Прости. Я не могу быть с тобой. Мне очень жаль, Мэгги. Я уеду в город на весь день, а когда вернусь, пожалуйста, будь готова ехать, – я развернулся, чтобы уйти, смущенный собственной грубостью, и, едва шагнув за порог, откровенно сказал: – Ты не сможешь спасти меня, Мэгги. Просто позволь мне утонуть.

Глава 36

Мэгги

Я не уехала, и это взбесило его. Каждый новый день Брукс Тайлер Гриффин представал передо мной в двух различных ипостасях. Первая – это молчаливый Брукс, который ходил мимо меня, не произнося ни слова. За все то время, что я его знаю, он никогда не давал мне ощущать себя невидимой. Пока я не приехала в этот коттедж. Вторая – это пьяный Брукс, грубая сволочь. О существовании этой его стороны я никогда не подозревала. Он неоднократно вваливался в дом пьяным и доставал меня разговорами о том, как ему меня жаль и что я должна продолжать жить своей жизнью, потому что мы никогда не будем вместе. У нас никогда не будет будущего.

– Я вот к чему. Посмотри на себя. Ты торчишь здесь и ждешь меня. Что с тобой? – однажды промямлил он, шатаясь в дверном проеме моей спальни в три часа ночи. – Прекрати обманывать себя, Магнит. Этого не произойдет. Разве это не у тебя было нечто вроде списка желаний? – он хихикнул и, качнувшись назад, ударился спиной о стену. – Или ты слишком боишься сделать что-то самостоятельно?

В такие ночи мне больше всего хотелось уехать. В такие ночи мне хотелось выбросить белый флаг поражения и оставить Брукса упиваться своими страданиями. Но потом я сжимала якорь на ожерелье и напоминала себе, сколько раз он поддерживал меня. Ночами я наливала ванну, погружалась под воду и напоминала себе, что это не он. Это не он. Это не он. Это не мой любимый…

Если уйду от него в самый тяжелый момент, кем я буду после этого? Если его разум совсем потеряет свет, и он незаметно утонет во мраке, разве я смогу себе это простить? В те дни, когда я нуждалась в нем больше всего, Брукс всегда был рядом. Я обязана сделать для него то же самое.

Любовь не состоит из одних лишь ясных дней. Любить – это значит быть рядом и в пасмурные ночи.

Брукс больше не любил того, кто смотрел на него из зеркала. Он больше не видел себя таким, каким был всегда: веселым, обаятельным, дурашливым. Он больше не смеялся, и я, как ни старалась, не могла вспомнить, когда в последний раз видела его улыбку.

Моя задача – напомнить ему.

Моя задача – быть его якорем.

Моя задача – остаться рядом и пронести свою любовь сквозь все это.

***

В те дни, когда Брукс вел себя хуже некуда, мне приходилось покидать коттедж. Однажды я отправилась в город побродить по маленьким магазинчикам, но даже представить себе не могла, каким это окажется испытанием для меня. Я замечала все: каждый запах, каждый звук, каждого человека. Мой мозг был в постоянном напряжении, предостерегая обо всех опасностях окружающего мира. Ощущение неизвестности, когда ты не знаешь, что ждет тебя за ближайшим углом, повергало меня в ужас.

Какой-то человек случайно толкнул меня. Я споткнулась и упала на землю, сжимаясь от страха. Он рассыпался в извинениях и попытался помочь мне встать, но я была слишком растеряна, чтобы принять его помощь. Но поскольку я не могла вернуться в коттедж, то отправилась в единственное место, напоминающее мне дом, – в библиотеку. И потом всякий раз, приходя в библиотеку Мессы, я садилась в уголок и мысленно отгораживаясь от мира. Миссис Хендерсон частенько подходила и, подмигивая, совала мне в рот кусочек шоколадки.

– В библиотеке запрещены напитки и продукты питания, но поскольку ты практически сливаешься со стенами, думаю, мы можем закрыть на это глаза.

Спасибо.

– Ты более чем желанный посетитель, – она придвинула к столу еще один стул и неуверенно остановилась. – Не возражаешь, если сегодня я составлю тебе компанию?

Я махнула рукой, приглашая ее присесть. Тому, кто каждый день кормит меня шоколадом, позволяется находиться рядом со мной.

– Что ты читаешь? – спросила она.

Я повернула к ней обложку книги.

– А, «Доводы рассудка» Джейн Остин. Одна из моих любимых ее работ. На втором месте после «Нортенгерского Аббатства».