Она покраснела сильнее, и я снова поцеловал ее щечки. Подняв руку, я провел пальцами по ее ключице, вниз и вверх по ребрам, а потом переместил ладонь к ее груди, где билось сердце. Она прикусила нижнюю губу и, подняв четыре пальца, указала ими в мою сторону.
Для тебя.
Ее сердце бьется для меня, как и мое для нее.
— Ты мне нравишься.
Она указала на себя и подняла два пальца.
Ты мне тоже.
— Будешь со мной встречаться? — спросил я.
Она отшатнулась, шокированная моими словами, и покачала головой.
— Не отказывайся, пожалуйста. Это, в некотором роде, удар по моей самооценке.
Она пожала плечами, подошла к столу, взяла блокнот и начала писать.
Как?
— Как? Что значит «как»? Как мы будем встречаться?
Да.
— Ну, думаю, как все обычно встречаются.
Как ты встречался с другими? Как проходили твои свидания с предыдущими подружками?
— Ну, не знаю. Мы много тусовались. Некоторым нравилось ходить по магазинам, в кино… — я замолчал. Мои свидания с Мэгги не могли проходить так же, как с предыдущими подружками. — Ой. Но я ведь не пытаюсь пригласить на свидание их. Я приглашаю на свидание тебя. Как бы оно ни проходило, я хочу этого. Хочу быть рядом с тобой. Целовать тебя. Обнимать. Хочу видеть, как ты улыбаешься. Плюс… — я поднял вверх ее дневник, — это свидание есть в твоем списке желаний.
Она покачала головой.
— Мэгги, я склеивал эту записную книжку по кусочкам больше пяти часов. Думаю, мне известно все, что там написано, — я начал перелистывать страницы и, найдя нужную, протянул ей. — Вот. Пункт пятьдесят шестой — свидание с Бруксом Тайлером Гриффином из книги про Брукса.
Она лукаво улыбнулась.
Я не писала этого.
Я пожал плечами.
— Слушай, тебе не нужно смущаться. Я польщен. Несмотря на то, что список желаний не мой, я здесь, чтобы помочь тебе следовать ему. Черт, если бы знал, что ты так безумно в меня влюблена, то начал бы встречаться с тобой много лет назад.
Мэгги вздернула брови и всплеснула руками — и я точно знал, о чем она думала.
— Ладно, честно говоря, когда нам было по восемь лет, и ты планировала нашу свадьбу, я находился в том возрасте, когда терпеть не мог девчонок. Ты не можешь продолжать обижаться на меня за это.
Она тихо усмехнулась и закатила глаза. Мне это нравилось. Нравилось, когда она смеялась, пусть даже беззвучно. Для меня это было почти равносильно ее голосу.
— Видишь? Между нами есть эта штука — я знаю, о чем ты думаешь, даже без слов. Ты мой лучший друг, Мэгги. Если встречаться для нас — это проводить каждый вечер с тобой в этом доме, то я буду самым счастливым парнем в мире, — я заправил ей волосы за ухо. — Итак, я хочу спросить тебя еще раз: ты будешь моей девушкой?
Беззвучно смеясь, она покачала головой, но потом кивнула и пожала плечами. Я подумаю… но все равно, Брукс… Полагаю, я буду с тобой встречаться.
Сообщение полностью прочитано.
Мы подошли к ее кровати, легли на нее спиной, и я достал свой iPod, чтобы включить первую песню для нас, официально ставших парой. Это оказалась песня «Горячечный бред» от No Age — громкая, энергичная и совершенно не подходящая для первого свидания. Я собрался перемотать ее, но Мэгги начала отбивать ритм — сначала пальцами по кровати, потом ногой по полу. И к моменту соло ударных, пальцами и ногами я уже вовсю повторял ее движения. А еще через секунду мы стояли, подпрыгивая вверх-вниз и раскачиваясь в такт музыке. Сердце мое набирало обороты, пока мы, стоя очень близко друг к другу, отрывались под эту музыку. Когда она закончилась, Мэгги дотянулась до маркера и написала на доске: Еще разок?
Я включил песню сначала. Потом еще раз. Мы танцевали до тех пор, пока наши сердца не начали колотиться в бешеном ритме, а дыхание не стало прерывистым. Тем вечером мы потрясающе провели время. Мы наконец-то провели его правильно.
Каждый день, проведенный с Мэгги, казался лучше предыдущего. В каждом касании ощущалось тепло. Каждый поцелуй был искренним. Каждое объятие было настоящим… ну, за исключением тех случаев, когда объятий в принципе не было. Между нами не всегда все было идеально. Если говорить начистоту, бывали и тяжелые дни. Сделать Мэгги своей девушкой — одно из лучших решений в моей жизни. Но это не значит, что все было легко. Тем не менее, это было правильно. И чем больше времени я проводил рядом с ней, тем больше замечал мелочей, на которые никто не обращал внимания. Как она вздрагивала при звуке льющейся воды. Или как готова была практически выпрыгнуть из собственной кожи, когда кто-то прикасался к ней со спины. Как она старалась забиться в угол, если в комнате было больше двух человек. Или слезы, катившиеся по ее щекам, когда мы вместе смотрели фильмы.
— Почему ты плачешь? — спрашивал я.
Мэгги проводила пальцами под глазами и, казалось, была удивлена, обнаруживая там слезы. Натянуто улыбаясь, она вытирала их и сжимала ладонью якорь на ожерелье.