Безмолвные воды (ЛП)

Когда Сара ушла, я придвинул стул ближе к кровати миссис Бун и взял ее за руку.

— Миссис Бун, у меня к вам эгоистичная просьба. Итак, предполагаю, что сейчас вы, как обычно, назовете меня идиотом или как-то еще, но я просто должен попросить вас об этом. Вернитесь. Вы должны очнуться. Не для меня, не для себя, а для Мэгги. Ей нужен шанс, нужна победа в жизни. Она пережила так много плохого. Слишком много. Поэтому я запрещаю вам. Я запрещаю вам оставаться в таком состоянии. Не знаю, известно ли это вам, но вы ее лучший друг. Вы — единственная, кем Мэгги по-настоящему дорожит, но я не могу позволить вам выяснить это у нее, потому что тогда она и сама это поймет, а мое самолюбие такого не перенесет. Мне нужно, чтобы вы, девочки, поправились. Вы, девочки, нужны мне здоровыми. Так что сделайте это для меня. Я буду перед вами в долгу, хорошо? Просто вернитесь к нам, миссис Бун. Просто вернитесь.

Шмыгнув носом, я еще ближе придвинул стул, вспоминая последние слова Сары. Склонившись к уху миссис Бун, я начал тихо петь «Сижу на причале у залива» Отиса Реддинга — их со Стэнли песню. И мысленно молился, чтобы она услышала меня.

***

Я понятия не имел, почему так боялся увидеть Мэгги. После долгого перелета и двенадцати часов в больнице я думал, что буду морально готов предстать перед ней, но стоило подойти к ее крыльцу, как руки предательски задрожали. Я позвонил в звонок, и миссис Райли, открыв, нахмурилась при виде меня. Мы не общались много лет, потому что она запретила мне появляться в их доме, но на этот раз мать Мэгги отошла в сторону, впуская меня.

— Спасибо, миссис Райли, — сказал я.

Она слегка улыбнулась мне и скрылась в доме. Я подошел к комнате Мэгги — дверь широко открыта, но ее там нет. Войдя внутрь, я увидел стопку книг, присланных мной, — тех, которые она не отослала мне обратно. Я открывал каждую из них и, перелистывая страницы, видел ее розовые закладки. Мэгги ответила на все мои заметки, но мне было непонятно, почему же она тогда не отправила их обратно? Держа в руках книгу и читая комментарии, написанные ее почерком, я развернулся, поднял взгляд и замер.

Мэгги.

Она выглядела прекрасно.

Такой чертовски красивой.

У нее тоже была книга, которую она двумя руками прижимала к груди. Мы стояли столбом и смотрели друг на друга. У меня защемило в груди, и я, сделав шаг назад, положил книгу, которую держал, обратно на стол.

— Прости, — пробормотал я.

Она несколько раз моргнула и потянула себя за кончики влажных волос, по-прежнему пристально глядя на меня.

Это все, что я мог ей сказать? Прости? Мы не виделись так давно. Столько лет! Ради нее я перелетел океан. Я так долго не стоял настолько близко к ней, и вот теперь первым словом, слетевшим с моих губ, было «прости».

— Как ты? — спросил я, но она просто склонила голову набок, не отводя от меня взгляда. В Мэгги кое-что изменилось с тех пор, как я уехал. Волосы стали короче, но по-прежнему были ниже плеч. Она слегка улыбнулась, но не размыкая губ, — они были сжаты, лишь уголки приподняты. Это даже нельзя было до конца считать улыбкой — она получилась очень легкой, воздушной, как и весь ее облик. А во взгляде голубых глаз читалось глубокое одиночество. Для меня это оказалось тяжелее всего — посмотреть ей в глаза. Она почти не моргала, либо делала это очень быстро, словно не хотела ни на секунду отрывать от меня взгляда.

— Как ты? — спросил я еще раз.

Она ничего не ответила.

— Ты сегодня в порядке, Мэгги Мэй? — прошептал я.

Ее тело напряглось, и она пожала плечами. Мэгги была все так же, как и прежде, красива. Но теперь эта красота стала волнующей, завораживающей. Такая красота рождает в человеке желание плакать и смеяться одновременно. Я шагнул вперед, желая прикоснуться ладонью к ее руке, чтобы вспомнить ощущение ее кожи, но стоило мне пошевелиться, как она отступила.

— Прости, — пробормотал я, — я оставлю тебя.

Мэгги нахмурилась. Совсем забыл, что ее хмурый вид может быть более потрясающим, чем улыбка. Я пошел мимо нее, наши руки соприкоснулись, и я почувствовал, как она дрожит. Или, может, это я дрожал. Трудно было определить, кто из нас. Почти уже выйдя из комнаты, я вдруг остановился.

— Я скучал по тебе, — вырвалось у меня то ли обиженно, то ли искренне, то ли смущенно. — Сам не знаю почему, но я скучал по тебе. Ведь много лет назад ты ясно дала понять, что хочешь, чтобы я уехал в Лос-Анджелес. Я и сейчас скучаю по тебе, хотя снова не понимаю почему, ведь ты здесь, рядом. Ты стоишь всего в шаге от меня, но у меня такое чувство, что нас разделяет гигантская стена. Как я вообще могу скучать по тебе, когда ты так чертовски близко?

Мэгги повернулась ко мне спиной, и я наблюдал за тем, как она наклонилась и положила книгу на пол. А потом, медленно выпрямившись, она повернулась и прыгнула в мои объятия. Прыгнула в буквальном смысле слова. Мэгги прямо-таки подлетела ко мне, и я подхватил ее, крепко обняв руками.

Боже.

Как же хорошо.