Безмолвный король

– Но ты права, – начинает он, обходя лежащий на земле изуродованный труп. – Я ненавидел тебя. Я так и не понял, почему ты вернулась. Когда мы были детьми, на моем дне рождения я ненавидел всех детей, не только тебя, но мой отец уже начал говорить о том, что он хочет с нами сделать. – Он делает паузу. – Когда ты пришла в Риверсайд, я не знал, помнишь ли ты меня. Сначала я думал, что помнишь, и, не знаю… трахаешься с нами, чтобы отомстить за то, что сделал Лукан.

Черт, это многое объясняет.

– Но, – он вытаскивает пачку сигарет, зажимает одну из них между губами и зажигает, – ты была моей первой. И это была еще одна причина тебя ненавидеть. Я не понял, что он называл тебя Лебедем из-за того, что ты – Серебряный Лебедь. Я идиот, что не понял этого сразу. Я просто подумал, что это было твоим прозвищем.

Он подходит ко мне, задерживая дым во рту.

– Ты чувствуешь это? – спрашивает он, наклонив голову.

Я смотрю глубоко в его глаза, и меня наполняет чувство покоя. Огонь ненависти к Лукану, который полыхал во мне столько лет, угас. Улыбаясь, я киваю.

– Да.

Он выпускает облако дыма.

– По крайней мере, тебе это удалось.

Он смотрит на меня, прищурив глаза.

Я хмурюсь.

– Ты все еще меня ненавидишь?

Его брови удивленно взлетают вверх.

– Черт возьми, нет. – Он пробегает по мне взглядом. – Просто… неважно. Но я тебя не ненавижу. Теперь я чувствую, что мы не враги.

Затем он улыбается. Я впервые вижу улыбку Брантли, и она действительно искренняя. Мне хочется обнять его, но, наверное, для него это слишком быстро. Придется действовать постепенно.

Оборачиваясь, я обнимаю Бишопа и смотрю на Хантера и Джейса. Мои братья. Биологические братья со мной и Деймоном.

Хантер делает шаг назад, качая головой, и идет прямо к припаркованной неподалеку машине, захлопывая за собой дверь. Я хмурюсь, мои плечи опускаются. Не знаю, чего я ожидала, но Хантер не должен был так себя вести. Он всегда хорошо ко мне относился.

Джейс пристально смотрит на меня, его темные глаза прикованы к моим. Последняя струна в моем сердце лопается, когда он мне улыбается. Улыбается и подмигивает. Удивительно, ведь он мой старший брат. До сегодняшнего дня мы почти не общались, но я знаю, что с этого момента все изменится.

Бишоп берет меня под руку, пока остальные мальчики идут обратно к машинам. Он смотрит на своего отца.

– Хочешь, я позвоню Катсии по поводу этого бардака, или ты разберешься сам? – спрашивает он отца, кивая головой в сторону окровавленной дороги.

Гектор смотрит на меня, а затем на Бишопа.

– Я позвоню ей.

Затем он поворачивается ко мне.

– У меня была причина, по которой я привез тебя сюда сегодня вечером, и дело было не в Лукане.

Я прижимаюсь к Бишопу, и он крепко меня обнимает.

– Я собирался сказать, что тебя удочерили. – Он смотрит на Бишопа. – Но, видишь ли, как бы я ни любил своего сына, сегодня он сделал нечто плохое. Нечто, что противоречит нашим правилам. А у нас есть только одно правило, Мэдисон. – Гектор смотрит прямо на меня, и по моей коже пробегают мурашки. – Итак, теперь, когда всплыла информация о твоем происхождении, я думаю, будет справедливо, если я расскажу тебе кое-что еще, раз уж сегодня мой сын проявил такую безответственность.

Я смотрю на Бишопа. Безответственность?

Гектор делает шаг вперед, засовывая руки в карманы.

– Я уверен, что ты знакома с процессом инициации Королей? – спрашивает он, глядя мне в глаза. Я киваю. – Отлично. Итак, в таком случае ты, – он делает жест рукой, и из тени снова появляется Хейл. Бишоп замирает, его хватка становится нестерпимо крепкой, – что Хейл принадлежала Бишопу, – у меня кружится голова, а желудок сжимает спазм. Из темноты выходит кто-то еще, – как и твоя приемная мать.

Бишоп

«Потерянный – не тот, кто заблудился. Это сонная душа… Ожидающая, когда ее разбудят». Аттикус

Бишопу десять лет

– Я хочу, чтобы вы подумали о стене, о пуленепробиваемой стене, которая не сломалась бы под натиском ни одного существующего оружия, – произнес Роб, расхаживая перед нами, семью мальчиками, взад и вперед.

Всю жизнь мы были связаны: кто-то семейными, а кто-то дружественными узами. Все они были моими братьями. Я решил заботиться о них – ни одна семья не способна была создать братство, подобное нашему, что делало нас самыми сильными и смертоносными из всех Королей. Отец говорил, что прошлые поколения всегда ссорились, не в силах поладить друг с другом. Неважно, была то борьба за девушку или просто несовместимость характеров, – связи никогда не было. Не существовало поколения, которое было бы таким же единым, как мы, поэтому у них были на нас большие планы.

– Стена? – Нейт хмыкнул. – Ты привел нас сюда, чтобы рассказать о стене?

Роб раздраженно отмахнулся от него и продолжил маршировать перед нами из стороны в сторону.