Безмолвный крик

– Без бород. Бритые… Кажется. Может, с бакенбардами. – Нелли презрительно хмыкнула. – Это может быть кто угодно из многих тысяч, – заключила она безнадежным голосом, словно ранее питала иллюзии, но теперь они рассеялись. – Вы их никогда не найдете. Ты просто обманщик, желающий поиметь с нее деньги, а она дура, что дает тебе их!

– Следи за языком, Нелли Уэст! – прикрикнула Вида. – Ты не такая умная, чтобы прожить самостоятельно, и не забывай про это! Веди себя прилично, если хоть малость разбираешься в том, что для тебя хорошо!

Монк решил задать последний вопрос, на который, по его мнению, Нелли могла толково ответить.

– В какое время ночи это произошло?

– А что? – фыркнула та. – Тогда во всем разберешься? Тогда назовешь, кто это сделал?

– Это может помочь. Но если ты предпочитаешь защищать их, мы спросим в другом месте. Насколько я понимаю, ты не единственная, кого избили.

Уильям повернулся к двери, оставив Виду наедине с Нелли. Он слышал, как миссис Хопгуд злобно и изощренно ругается, ни разу не повторяясь.

Вторая женщина, к которой отвела его Вида, оказалась совсем другой. Они встретили ее, когда она брела после долгого трудового дня на фабрике. Снег еще шел, но тут же таял на мокрых булыжниках. Женщине было лет тридцать пять, хотя из-за сутулости выглядела она на все пятьдесят. С одутловатого бледного лица смотрели красивые глаза, а густые волосы лежали вьющимися от рождения локонами. Уставшая и невеселая, она все равно оставалась привлекательной. Узнав Виду, женщина остановилась. На ее лице не отразилось ни страха, ни настороженности. Это многое говорило о нраве миссис Хопгуд: будучи женой хозяина фабрики, она сохраняла дружеские отношения с такими вот работницами.

– Привет, Бетти, – бодро сказала Вида. – Это Монк. Он поможет нам найти тех ублюдков, что избивают женщин в нашем районе.

В глазах у Бетти блеснула искра надежды, но она так быстро погасла, что это могло только показаться.

– Вот как? – спросила Бетти без интереса. – И что потом? Легавые их арестуют, а судья приговорит к расстрелу в Колдбат-Филдс? Или, может, их отправят в Ньюгейт[5] и повесят? А? – Она сухо и почти беззвучно засмеялась.

Вида пошла рядом с ней, нога в ногу, оставив Монка на пару шагов позади. Они свернули за угол, прошли мимо забегаловки с пьяными женщинами на ступеньках; те не чувствовали холода.

– Как Берт? – спросила Вида.

– Пьян, – ответила Бетти. – А как еще?

– А дети?

– У Билли круп, Мэйзи как-то страшно кашляет. Остальные в порядке.

Они подошли к двери, и Бетти толкнула ее. В этот момент из-за угла в переулок, крича и смеясь, выбежали двое мальчишек. Оба размахивали палками, как мечами. Один сделал выпад, другой вскрикнул и, корчась, упал, делая вид, что умирает, и катаясь по мокрым булыжникам. При этом он радостно улыбался.

Первый прыгал по переулку, празднуя победу. Похоже, сейчас была его очередь выигрывать, и он наслаждался каждой каплей своего триумфа.

Бетти терпеливо улыбалась. Лохмотья на мальчишках, представлявшие собой набор обносков и перекроенного старья, вряд ли можно было загрязнить сильнее.

Монк заметил, что при звуках детского смеха плечи у него немного расслабились. Посреди серой каторжной рутины словно мелькнула искра человечности.

Бетти провела их в такой же доходный дом, в каком жила Нелли Уэст. Оказалось, она занимала здесь две задние комнаты. Средних лет мужчина лежал – наполовину в кресле, наполовину на полу. Женщина не обратила на него внимания. Комнату захламляла старая мебель: колченогий стол, мягкое кресло, в котором спал мужчина, два деревянных стула – один с залатанным сиденьем, – полдюжины разномастных ковриков и веник. Из соседней комнаты сквозь тонкую стенку доносились детские голоса и чей-то кашель. Мальчишки продолжили сражение в коридоре.

Вида все это игнорировала, сосредоточившись на Бетти.

– Расскажи ему, что с тобой случилось. – Она кивнула на Монка, обозначая, кому рассказывать. Мужчина в кресле пребывал в глубоком беспамятстве и ничего не слышал.

– Рассказывать особенно нечего, – покорно начала Бетти. – Меня избили. До сих пор болит, но тут никто ничего поделать не сможет. Подумывала носить с собой заточку, но решила, что не стоит. Если заколю ублюдков, меня просто повесят за убийство. Да и не думаю, что они появятся здесь снова.

– Вот как? – спросила Вида издевательским тоном. – Ты на это рассчитываешь, да? Не боишься снова выйти на улицу, чтобы подзаработать? Счастлива тем, что есть, не так ли? Не слыхала, что сталось с Нелли Уэст, Кэрри Баркер, Дот Макрэй? С другими, которых изнасиловали или избили? Некоторые из них всего лишь дети. И эти ублюдки чуть не убили бедняжку Бетти Дровер.

Женщина выглядела ошеломленной.

– Я думала, это ее муж так отделал. Он жутко пьет и половину времени не понимает, что делает. – Она бросила взгляд на тело, лежащее в кресле, и Монк подумал, что ей слишком хорошо знакомы такие особенности местной семейной жизни.