Безмолвный мир Николаса Квина

— К вам ещё один посетитель.

На Монике не было лица, когда Морс увидел её, сидящую в подушках на кровати. Мешковатая больничная рубаха скрывала контуры её красивого тела.

— Расскажите мне всё по порядку, — попросил Морс.

Голос её был тих, но твёрд:

— На самом деле мне почти нечего рассказывать. Я пришла к нему в половине девятого. А он лежал…

— У вас есть ключ?

Она кивнула:

— Да.

Глаза её вдруг стали очень печальны, и Морс решил больше не продолжать эту тему. Ходил ли Филип Оглби на «Нимфоманку» — до сих пор остаётся вопросом, но было совершенно ясно, что нимфоманка ходила к нему, притом довольно регулярно.

— Он там лежал?..

Она кивнула:

— Я подумала, что у него, должно быть, сердечный приступ или что-то в этом роде. Я не испугалась, ничего подобного. Опустилась на колени, дотронулась до его плеча, а его… его голова была… была почти что в самом камине, и я увидела кровь… — Она потрясла головой, словно стараясь прогнать ужасную картину. — Я испачкала руки в крови и… и слизи — и не знала, что мне делать. В этой страшной комнате я просто не могла оставаться. Я знала, в доме есть телефон, но вышла на улицу и позвонила в полицию из автомата. Больше я ничего не помню. Должно быть, я вышла из будки и… потеряла сознание. А потом уже очнулась в машине «скорой помощи».

— Зачем вы к нему приходили? — Он заставил себя это спросить.

— Я… у меня всё никак не получалось поговорить с ним о… о Нике и…

Опять лжёт!

— Вам кажется, он что-то знал о смерти Квина?

Она улыбнулась грустно и устало.

— Он был очень умён, господин инспектор.

— Больше вы никого не видели?

Она отрицательно покачала головой.

— А мог в доме находиться кто-нибудь ещё?

— Не знаю. Я просто не знаю.

Можно ли ей верить? Она ему так много лгала. Но для лжи должна была иметься какая-то причина. Морс был уверен, что если бы только он обнаружил эту причину, то сделал бы громадный рывок вперёд в той пещере… Больше всего его беспокоила головоломка со «STUDIO 2». Почему, снова и снова спрашивал он себя, почему Моника и Дональд Мартин так неуклюже лгали ему? И чем больше он ломал голову над этой проблемой, тем больше убеждался в том, что все четверо — Моника, Мартин, Оглби и Квин — должны были иметь общую причину для посещения в ту пятницу «STUDIO 2», ибо он просто не мог заставить себя поверить, что их путл сошлись там по чистой случайности. Даже он, который принимал самые невероятные совпадения с излишней доверчивостью, не мог этого допустить! Должно быть, в тот день в «STUDIO 2» что-то произошло. Но что именно? Шевели мозгами, Морс, думай о чём угодно — не имеет значения. Квин пришёл туда рано — как только открыли двери. Затем вошёл Мартин, прошмыгнул на последний рад, нервно озираясь по сторонам. Видел ли он Квина? Видел ли Квин его? Свет мог гореть вполнакала, но это не важно, тем более что глаза постепенно привыкают к полумраку. А что потом? Вошла Моника, Мартин её увидел, они сели рядом, и он сказал ей, что в зрительном зале сидит Квин. Каковы их действия? Они ушли. Отлично! Давай, Морс! Если Мартин заметил Квина — а Квин его нет, — он мог покинуть кинотеатр немедленно и ждать Монику на улице. Дождавшись, он объяснил ей, что они не могут туда пойти, и предложил пойти куда-нибудь ещё… Да. Но с какого боку сюда пристроить Оглби? Номер его билета — на сорок с лишним больше, чем у Квина, — позволял предположить (если только администраторша ничего не напутала со своей арифметикой), что Оглби появился в «STUDIO 2» не раньше четырёх или пяти часов. Но как это согласуется с другими фактами? Увы, никак. Давай-ка попробуй ещё разок, Морс. Возможно, что-то спугнуло Монику. Да. Это более перспективная гипотеза. Что же она заметила? Или кого? В чём причина её лжи? Узнав, что Квин был в «STUDIO 2», она солгала ещё раз, и… о Боже мой! Ну и неразбериха у него в голове! Картинки так и мелькали на стене, лица сменяли одно другое, пропадали и появлялись вновь…

— Вы меня не слушаете, инспектор.

— М-м? О, простите. Замечтался.

— Обо мне?

— И о вас тоже.