Безмолвный мир Николаса Квина

— Понятно. Значит, пока вы ещё никого не арестовали по этому делу?

— Ордер уже подписан.

— Вот как?

Морс извлёк из внутреннего кармана ордер на арест и продемонстрировал его суду.

— Наверно, не принято вносить столь мелодраматическую ноту в судебное заседание, ваша честь, однако немедленно после решения о переносе заседания — если, конечно, ваша честь на это пойдёт — моим долгом будет арестовать подозреваемого.

Морс сделал полуоборот в зал и пробежал глазами по сидящим на первой скамье: Диксон, Ричард Бартлет, миссис Фарт, миссис Джардайн, Мартин, доктор Бартлет, Моника Хайт, Руп и Льюис. Все в сборе, включая убийцу! События развивались в соответствии с планом.

Коронёр объявил об официальном переносе дознания на две недели. Все встали, когда августейшая особа неторопливо удалилась. В зале водворилась тишина. Казалось, все перестали дышать и боялись моргнуть, пока Морс медленно сходил с кафедры. Он на мгновение остановился перед Ричардом Бартлетом, после чего проследовал далее: мимо миссис Фарт, мимо миссис Джардайн, мимо Мартина, мимо Моники Хайт. Наконец он стал против Рупа. И уже не двигался с места.

— Кристофер Алджернон Руп, вот ордер на ваш арест в связи с убийством Николаса Квина. — Эти слова эхом прокатились по притихшему залу. Казалось, что все по-прежнему не смеют вздохнуть. — Мой долг сообщить вам…

Руп недоверчиво уставился на Морса:

— Что такое вы, чёрт возьми, несёте?

Он стрельнул глазами сначала налево, потом направо, словно оценивая свои шансы пуститься наутёк. Но по правую руку от него стоял могучий констебль Диксон, а по левую — Льюис, который положил тяжёлую ладонь ему на плечо.

— Надеюсь, вы будете благоразумны и не станете оказывать сопротивления, сэр.

Руп заговорил хриплым шёпотом:

— Надеюсь, вы понимаете, что совершаете страшную ошибку. Я просто не знаю…

— Оставим разговоры на потом, — пресёк его Морс.

Все взгляды были прикованы к Рупу, когда его уводили из зала суда: Диксон справа, а Льюис слева. И опять никто не произнёс ни слова. Словно все онемели от потрясения, словно наблюдали чудо, словно заглянули в лицо Горгоны.

Первым сдвинулся с места Бартлет. С ошеломлённым видом он, точно робот, направился к сыну. Моника покосилась на пустое место, образовавшееся после ухода Бартлета, и заметила, что Мартин смотрит ей прямо в глаза. Может, это было почти неуловимо. Возможно, но всё-таки это было. Легчайшее подрагивание её головы, глубокая, смертельная неподвижность её глаз. Они словно кричали: «Молчи! Молчи, дурак!»

25

— Вы переворачивали грязное бельё с переменным успехом. Сначала вам везло, я знаю. И вы умело это использовали. Но потом вас постигла неудача: произошло то, чего никто, Даже вы, не мог предусмотреть. И хотя старались справиться, как могли, — и почти преуспели в том, чтобы всё обратить себе на пользу, — вам следовало вести себя хотя бы самую малость разумнее. Я понимал, что имею дело с исключительно хитрым и изобретательным убийцей, но в конце концов вас подвела ваша же собственная изворотливость.

Втроём: Морс, Льюис и Руп — они сидели в первой комнате для допросов. Льюис (которому Морс строго-настрого наказал не болтать лишнего, несмотря на любые провокации) расположился у двери, а Морс и Руп сидели напротив друг друга за маленьким столиком. Морс, охотник, выглядел совершенно уверенным в себе. Он откинулся на спинку жёсткого стула, голос его был спокоен, почти любезен:

— Мне продолжать?

— Как хотите. Я уже сказал вам, что вы валяете дурака, но вы, кажется, не намерены никого слушать.

Морс кивнул: