Безмолвный свидетель

Клэнси вышел из такси на углу Тридцать девятой улицы и Десятой авеню, расплатился с водителем. Войдя в бар, он быстро направился в глубь зала к телефонам-автоматам. Жаль, что пришлось потерять так много времени и ехать в такую даль, в особенности когда полным-полно работы, но по-другому нельзя было. Сейчас надо хвататься за любую возможность. Он втиснулся в узкую будочку и набрал номер.

Ему ответил голос, прозвучавший под аккомпанемент ровного перестука бильярдных шаров.

— Да?

— Порки, — сказал Клэнси.

— Щас! — На том конце провода даже не удосужились прикрыть ладонью микрофон, и Клэнси едва не оглох от крика. — Эй, Порки! Тебя к телефону!

В трубке послышался совсем другой голос — тихое соло на фоне все той же бильярдной мелодии.

— Слушаю.

— Порки, я хочу поставить на Бармена.

После мгновенной паузы голос произнес:

— Сколько?

— Один и четвертачок.

— И все?

— И все.

— Поздновато — для такой маленькой ставки.

Голос Клэнси посуровел. Он крепче обхватил телефонную трубку и уставился на нее, точно собирался испепелить своим взглядом невидимого собеседника.

— Для старого друга — никогда не поздно!

Угрожающие нотки в его голосе возымели свое действие.

— Ладно, старый друг. Твоя ставка принята.

— Спасибо, — сухо сказал Клэнси.

Он повесил трубку, поглядел на часы и двинулся в темный угол бара. Он выбрал пустую кабинку между такими же пустыми кабинками, скользнул туда, снял шляпу и вытер вспотевший лоб. «Пожалуй, надо чего-то перехватить, — подумал он. — Времени достаточно». Но странно: мысль о еде не вызвала аппетита. Из-за стойки бара к нему направилась фигура в кожаном фартуке.

— Пахта, — сказал Клэнси. — Большой стакан.

— Хорошо. — Фигура в фартуке поплыла обратно к стойке. Клэнси устало потер ладонью лицо, прикрыл глаза и стал ждать.

Суббота. 13.15

Широко распространенное мнение, будто платные осведомители — это тщедушные, тощие, неопрятные коротышки с заискивающим взглядом, разумеется, само по себе смехотворно. Стукачи, как и всякие профессионалы, бывают разных размеров, форм и весовых категорий, но самые удачливые из них, как правило, весьма общительны, дружелюбны и имеют массу знакомых. Тощим тщедушным грязнулям-коротышкам непросто даже узнать у прохожих точное время, что уж говорить о получении ими важной информации. А важная информация и есть предмет интереса и товар платных осведомителей.

Отличным примером в этом смысле был Порки Фрэнк — всегда опрятно одетый, смазливый весельчак-толстун, который занимался букмекерством просто ради собственного удовольствия. Бизнес у него был небольшой, но надежный, то есть иначе говоря честный. Успех букмекерского дела ни в коей мере не вводил Порки в искушение бросить карьеру осведомителя: он радовался предоставляемой ему этим занятием возможности общаться с людьми, и это занятие служило прибыльным каналом для распространения получаемой им информации, добывание которой в противном случае обернулось бы пустым расточительством его усилий. А пустое расточительство, как еще в детстве научила Порки его строгая мать, — порок.

Он вошел в бар легкой походкой, почти вприпрыжку, прошмыгнул в полумраке к задней стене, одарив приятной улыбкой бармена, юркнул в кабинку, сел напротив Клэнси и бросил довольный взгляд на свои дорогие часы.

— Неплохо. Час пятнадцать ровно. Учитывая, что вы всегда так поздно предупреждаете о встрече, мистер К. К счастью, я не был занят. — Он с изумлением взглянул на стоящий перед лейтенантом стакан с пахтой. — Господи, что это?

— Пахта.

Порки даже отпрянул.

— Так, значит, вы и правда на работе — ни-ни?

Клэнси усмехнулся.

— Хочешь знать правду?

— Конечно, — ответил Порки. — Правда — единственный вид информации, с которой стоит иметь дело.

— Ну, тогда правда состоит в том, что за последние двое суток я спал около пяти часов и настолько ослаб, что с одного стакана пива я бы, наверно, скопытился.

— Ох, ну слава Богу, я сегодня проспал свои законные восемь часов. Самое приятное в моем бизнесе то, что всегда есть время заняться собой. Так что если позволите… — Он махнул рукой официанту, сделал заказ и развалился на сиденье. Клэнси попивал свою пахту и дожидался, пока официант поставит стакан перед его собеседником.

Порки отпил изрядный глоток, поставил стакан и взглянул на Клэнси.

— Ну-с, мистер К., и кто же вас интересует?

— Росси. Джонни Росси.

Приятное полное лицо заметно напряглось. Порки явно не ожидал, что разговор пойдет на эту тему. Он долго смотрел на лейтенанта задумчивым взглядом, а потом опустил глаза и уставился в свой стакан. Однако когда он вновь поднял взгляд на Клэнси, к нему уже вернулось спокойствие. Он взял стакан и стал вертеть его в руках.

— А почему вы о нем спрашиваете? Он же очень далек от вашей юрисдикции.

Клэнси нахмурился. Странно было слышать такое заявление от стукача, особенно такого, как Порки Фрэнк, которого он хорошо знал.

— С каких это пор тебя беспокоят подобные вещи?