Безмолвный свидетель

— Потому что она еще не получила билеты на сухогруз. А он не хотел светиться в турагентстве и иметь хоть какое-то отношение к покупке билетов. Он не хотел идти на неоправданный риск. Единственное объяснение тому, что он посулил им путешествие в Европу, — это чтобы они достали для него билеты. Билеты ей должны были принести утром. Он пришел, чтобы их забрать, и обнаружил, что она не одна. Он стал подслушивать у двери и понял, что в гостях у нее не кто иной, как лейтенант полиции. Ну, он не стал ждать на лестнице, не мог он показаться и на улице, так что ему ничего не оставалось, как вернуться в «Нью-Йоркер». Но она сама туда приехала — ей захотелось выяснить, что же все-таки происходит. Ей очень не понравилось сообщение лейтенанта об убийстве Джонни Росси в ту ночь в гостинице — особенно если учесть, что Джонни Росси — вот он перед ней, а ее муж Бог знает где. Уж не знаю, как Росси удалось ее успокоить или какую лапшу он ей навесил на уши, но она, во всяком случае, успокоилась и отправилась домой. А он пошел за ней следом, а может, и опередил ее и поджидал в квартире, пока она кружила в такси вокруг Центрального парка, пытаясь понять, можно ли верить тому, что рассказал ей Росси. Вот и все. Он убил ее, взял билеты и паспорта — он скорее всего долго не мог найти паспорта и билеты — и ускользнул. И тем же вечером приступил к финальной части операции «Подставное лицо», направившись на причал 16-А. Но там мы его и взяли. — Он бросил карандаш на стол. — Такова история. Вопросы?

— Тысяча вопросов! — сказал капитан Уайз. Он задумчиво смотрел на Клэнси, формулируя свои вопросы. — Зачем им было пачкать руки и совершать двойное убийство? Почему он не мог просто дать деру?

— Потому что от синдиката невозможно дать деру, — терпеливо сказал Клэнси. — Особенно после того, как ты ограбил их на энную сумму. Они такое никому не прощают, чтобы ни у кого больше не возникало подобных идей. Убежать? — пожал он плечами. — Конечно, убежать-то можно. Но, как сказал однажды Джо Луис об одном из своих противников: «Бегать он умеет, а вот прячется плохо». Они знали, что от организации им не удастся скрыться. Надолго. Но если Джонни Росси умер и зарыт в могилу? За кем тогда охотиться?

— Ладно, — согласился капитан Уайз. — Но даже если они решили, что трюк с двойником — это лучший выход из тупика, зачем им было приезжать в Нью-Йорк? Почему они не могли провернуть это дело в Калифорнии?

— Росси в Калифорнии слишком известная фигура, — объяснил Клэнси. — Реник был очень на него похож, но люди, близко знавшие Росси, конечно, не могли их спутать. Нет, Нью-Йорк — самое подходящее место. Из порта каждый день десятки судов отплывают в Европу. Огромный город, где можно без особого труда затаиться, к тому же здесь его почти не знают. Что мы о нем знаем — только имя да подвиги. К тому же ему нужен был свидетель, не забудьте! А лучшего свидетеля, чем тщеславный помощник окружного прокурора, и найти трудно — этот не стал задавать лишних вопросов — например, почему такой босс, как Джонни Росси, вздумал вдруг приехать в Нью-Йорк и давать показания перед местной комиссией по уголовным делам. И к тому же это тот свидетель, который на всю страну мог раструбить о гибели Джонни Росси.

Док Фримен фыркнул.

— Но мы бы в пять минут распознали подлог, сняв с трупа отпечатки пальцев!

— Да что вы? — иронически воскликнул Клэнси. — Представьте: если сию минуту Капроски вдруг слетит с катушек, достанет свою пушку и уложит меня на месте, вы что, побежите снимать отпечатки моих пальцев, чтобы доказать, что я — это я? Ох, вряд ли!

— Ну…

— Нет, это очень маловероятно, — убежденно сказал Клэнси.

В кабинете повисла тишина.

— И что же тебя навело на верный след? — спросил капитан Уайз.

— Зацепок, пожалуй, было несколько, — сказал Клэнси задумчиво. — Масса мелких деталей не давала мне покоя, буквально сбивала с толку. Но как только я пытался ухватить их и что-то выстроить, они как в дыру проваливались. Ну, например, почему такой человек, как Росси, вдруг решил давать показания перед комиссией? И почему в Нью-Йорке? И кому было известно, что он остановился в «Фарнсуорте»? — Он взглянул на своего начальника. — И потом поползли слухи, что нью-йоркская полиция где-то прячет Росси. Кто-то ведь пустил этот слух. Уверен: мы скоро выясним, что пустил этот слух Пит Росси. Далее: факт, что обитатель номера 456 в «Фарнсуорте» не умеет играть в джин-рамми, — я готов согласиться, что само по себе это не Бог весть какая важная вещь, но очень странно слышать подобное заявление из уст короля калифорнийского игорного бизнеса! Это тоже заставило меня призадуматься. И потом, когда выяснилось, что в номере не оказалось ни зубной щетки, ни чистой рубашки, ни пары носков…

— Ну и что?

— Как что! Он, ясное дело, и не собирался оставаться там до вторника! Но тогда зачем он просил полицию охранять его так долго? Уж не знаю, что там Росси наговорил Ренику. Может, мы это и выясним когда, если Росси расскажет все, а ему есть что рассказать.

— Он расскажет! — грозно пообещал капитан Уайз.

Клэнси кивнул.