Безнадежно одинокий король. Генрих VIII и шесть его жен

Со времени спуска на воду в 1514 году «Гарри» не раз переоснащался. В то время, когда корабль строился, военно-морские силы были всего лишь «морской армией»… то есть плавучие паромы просто перевозили солдат для сражения с противником в море. А сейчас английские суда превратились в своеобразные крепости, вооруженные пушками, и рукопашные потасовки канули в прошлое — моряков учили артиллерийскому бою, и благодаря их сноровке и умению грозные бортовые орудия топили вражеские корабли. Меня порадовало, что, несмотря на устаревшую неповоротливую конструкцию, «Гарри» удалось перестроить и экипировать по-новому. Мне не хотелось поддаваться на уговоры тех, кто советовал отправить флагман на слом. Его «сестра», «Мэри-Роуз», также подверглась переделкам и была готова к сражению при первом же появлении французов. По достоверным сведениям, несколько дней назад в Руане Франциск обратился с напутственным словом к экипажам своих кораблей. А их было двести тридцать пять.

Двести тридцать пять… против нашей сотни. Поистине настала пора испытаний.

Тем не менее я гордился английским флотом. Я вложил в него все, что мог. Все собранные деньги и пожертвования пошли на усиление нашей обороны и готовности к войне; мы ничего не пожалели. А остальное зависит от Господа.

* * *

Июльские сумерки осветились фонарями, когда мы с Кейт прибыли на причал. Она со смехом сообщила, что ради такого случая придумала оригинальный морской наряд, и я был сердечно тронут ее стремлением поддержать меня в трудное время.

Едва я ступил на борт, меня охватило чувство огромной, почти плотской любви к моему флагману. Обоняние дразнил свежий запах льняного масла, используемого для пропитки и полировки сухой древесины; чуть ли не сладострастно поскрипывали мачты, крепкая оснастка и пеньковые канаты; волнующе шелестели отбеленные полотняные паруса, аккуратно собранные в связки. Славный корабль! Мы с ним вместе росли и менялись, в нем мне виделся и некий итог собственной жизни…

— Ваша милость, — с поклоном приветствовал меня капитан, виконт Лиль, лорд Дадли.

Я молча кивнул ему в ответ. В те мгновения мне не хотелось говорить о земных вещах. Над горизонтом пылало зарево заката. Я прошел к лееру и глянул на море, совершенно спокойное и тихое в безветренный вечер. В тот момент Англия казалась неприступной твердыней, защищенной самой природой.

Кейт стояла рядом со мной. Ее близость, подобно приятным воспоминаниям, дарила мне высший покой и уверенность в себе.

— Ваши величества! — раздался за нашими спинами резкий голос.

Обернувшись, я увидел преклонившего колено Тома Сеймура. Его украшенная плюмажем шляпа съехала на ухо. А выбившиеся из-под нее волосы пылали, соперничая с сиянием небесного зарева.

— Томас. — Я протянул к нему руку, разрешая подняться. — Мы рады, что вы смогли присоединиться к нам.

По привычке я использовал королевское «мы». Странно. Обычно Кейт была приветлива с гостями, а тут словно оцепенела. Я понял, что она не желала бы видеть Томаса Сеймура на нашем семейном торжестве. По правде говоря, мне не приходило в голову обсуждать с ней подобные мелочи.

— И я сердечно благодарен вам за приглашение. — Он медленно подошел к нам и тоже встал у перил, свесив за борт сильные руки. — Не пытаетесь ли вы высмотреть французов? — шутливо спросил он. — Они пойдут с юга, если вообще осмелятся сняться с якорей. Горе-моряки! — И Томас презрительно тряхнул огненной гривой.

— Мы не говорили о французах, — сказала Кейт. — Мы прибыли сюда, чтобы отметить семейный праздник и проверить состояние королевского флагмана.

— Мир вам, — произнес знакомый голос.

На борт взошел Брэндон. Оглянувшись, я увидел, как он косолапо, по-медвежьи расставив ноги, покачивается на пропитанной маслом палубе.

— И вам. — Я радушно раскрыл ему объятия и, усмехнувшись, добавил: — Что-то мы заговорили как епископы.

— Не совсем, — возразил он. — Мы не обсуждаем мирские доходы.

Мы обнялись.

— Как там ваша армия? — прошептал я, не желая портить Кейт вечер политическими заботами.

— В порядке, — сказал он. — Мы в Кенте готовы защитить Англию от любого противника, кто бы к нам ни сунулся. По-моему, они попытаются высадиться там.

— Если так, то не забудьте сразу зажечь сигнальные огни.

Я отдал приказ по всему южному побережью Англии, чтобы при первом же обнаружении французов в крепостях развели костры.

— Конечно. В моем лагере уже запасли огромную кучу дров и хвороста, а дежурные факельщики готовы в любой момент запалить ее.

— Думаете, это действительно понадобится? — продолжил я наш тихий разговор. — Четыре столетия никто не смел нападать на Англию с Континента, неужели нас и правда ожидает вражеское вторжение?

— Боюсь, этого не избежать, — ответил он. — Флот французов уже вышел в море.

— Их план провалится, — убежденно заявил я, сознавая, что пора возвращаться к гостям.

— С Божьей помощью, — кивнул Брэндон.