Безнадежные войны. Директор самой секретной спецслужбы Израиля рассказывает

Так Израиль терял время, пытаясь давить на Россию с помощью США. Со временем возросли противоречия между Россией и Соединенными Штатами в отношении Ирана, и в события вмешались также элементы глобальной борьбы между мировыми державами, которых не было раньше. Со временем начали понимать в Израиле, что роль России в помощи производства ядерного и ракетного оружия в Иране была мизерной и что без участия России вряд ли возможно предотвратить создание Ираном ядерного оружия. Израиль изменил тон в отношении России, однако понимание России и возможность сотрудничать с Россией и через десять лет улучшились не намного. То, что можно было сделать несколько лет назад, сегодня вряд ли возможно. А. Шарон не продолжил своих усилий изменить отношение к России после своего прихода к власти. Осталась в силе концепция, что необходимо продолжать давление на Россию, изменилась только риторика. Когда генерал-майор Гиора Айленд был главой Совета национальной безопасности, он пришел к выводу, что необходимо изменить политику по отношению к России в вопросе ее участия в производстве оружия в Иране. Он признал, что в вопросе помощи России в производстве ядерного и ракетного оружия Ирану обвинения Израиля были ошибочны и преувеличены. Он сожалел о том, что наше упрямство в таком подходе нанесло ущерб отношениям между нашими странами и нашим усилиям решить проблему ядерного и ракетного вооружения Ирана. Однако когда он попытался представить на обсуждение предложения, разработанные им вместе с российскими коллегами, то все оборонные, разведывательные и государственные системы Израиля ополчились против него, точно так же, как и против меня за пять лет до этого. Даже А. Шарон принял их традиционную точку зрения. Моим «утешением» могла быть только мысль, что и глава Совета национальной безопасности потерпел поражение в схватке с государственной и разведывательной системами Израиля. Это была однозначно безнадежная война.

Я не испытываю никакой радости оттого, что через несколько лет получил подтверждение в своей правоте. Грустно, что так произошло. Грустно, что государственная система совершает такие грубые ошибки в судьбоносных вопросах государства Израиль. Из-за ошибочной концепции и порочных привычек работы в Израиле не отнеслись с достаточными вниманием и серьезностью к действиям Ирана, КНДР и Пакистана и прозевали их. Средства разведслужб ограниченны, и чрезмерное сосредоточивание на ошибочных направлениях лишает возможностей уделить достаточное внимание другим направлениям. Можно предположить, что, если бы разведслужбы Израиля с самого начала действовали более грамотно, более профессионально, на основе понимания государством политических интересов, не было бы сделано таких ошибок, и результаты были бы намного успешнее. Но ошибки повторяются. Когда я слышал громогласные, полные знакомой заносчивости заявления перед атакой США на Ирак, что «весь мир содрогнется, когда увидит, каково неконвенциональное оружие у Саддама Хусейна», я улыбнулся про себя. Я опасался, что и на этот раз будут такие же результаты, и опять выяснилось, что мои опасения оправдались. Те же люди, по крайней мере часть из них, продолжают определять израильскую политику по отношению к иранской проблеме. И, что еще хуже, тот же непрофессиональный подход, полный непонимания и заносчивости, которые обычно проявляются вместе, продолжает характеризовать разведывательную, оборонную и государственную системы Израиля.

В результате моего вмешательства в проблему начальник аналитического отдела Разведуправления Генштаба потребовал запретить «Нативу» заниматься аналитикой и распространять свои оценки. Я не выдержал и заявил, что если это будет принято, то я не останусь на своей должности. Невозможно действовать, определять цели и методы без информации и ее анализа. Принятие подобной рекомендации и было основным пунктом моих разногласий с премьер-министром Нетаньяху. Но это требование, как и другие в отношении «Натива», не было принято в течение всего времени, пока я оставался во главе организации.

58