Безнадежные войны

Однако на этом все не закончилось. Прошло лет шесть-семь. Этот человек уже приобрел квартиру в Натании. По своим делам он несколько раз в год выезжал за границу. В один прекрасный день, когда он вернулся из заграничной поездки, у него отобрали израильский паспорт. Согласно объяснению МВД Израиля, они провели проверку паспортов всех прибывших из бывшего СССР и обнаружили, что когда ему выдали паспорт, то в то время не прошло года с момента предоставления гражданства и до получения паспорта. Я уже к тому времени оставил «Натив», но, поскольку я был знаком с этим случаем, решил вмешаться. Министром внутренних дел был известный борец за права человека, герой борьбы за выезд евреев СССР в Израиль, Натан Щаранский. В письме ему я подробно описал этот случай, объяснив, что произошла бюрократическая ошибка. Через месяц я получил ответ из Министерства внутренних дел, что они не находят дела. Я обратился в «Натив» и попросил выслать в МВД копии всех документов по этому делу. Прошел месяц, и никакого ответа. Я опять обратился в канцелярию министра внутренних дел Щаранского. После нескольких обращений пришел стандартный бюрократический ответ: поскольку во время выдачи паспорта (семь лет назад!) не прошло года с момента предоставления гражданства, решено забрать паспорт. Никакие обращения к Натану Щаранскому, герою борьбы за права человека, не помогли. Это уже было слишком для меня, и я резко выразился в прессе по поводу действий Министерства внутренних дел Израиля. Я сказал, что советский ОВИР не доходил до такой изощренности в издевательствах над евреями, добивающимися выезда в Израиль, как МВД Израиля в своем отношении к приезжающим и пытающимся приехать в Израиль из бывшего СССР. Я возмущался не только этим случаем, но и многими другими. Не раз, когда новоприбывшие обращались ко мне со своими проблемами, я пытался им помочь, обращаясь в Министерство внутренних дел. Например, однажды в кафе официантка рассказала мне, что она приехала по программе НААЛЕ. Она закончила обучение в школе и в ожидании продолжения учебы подрабатывала в кафе. Она не могла получить израильский паспорт, поскольку в рамках программы посетила свою маму в России. Согласно условиям программы, которые мы определили, дети могли раз в год посетить родителей. Невозможно и бесчеловечно отрывать детей от родителей: они должны видеться хотя бы раз в год. Чиновники Министерства внутренних дел Израиля заявили ей, что, поскольку она выезжала из Израиля, они начнут заново отсчет ее пребывания в стране со дня ее возвращения и только по истечении года она сможет получить паспорт. После нескольких моих обращений в канцелярию Щаранского ей выдали паспорт. Я обращался ко всем министрам внутренних дел. Но меня возмутил тот факт, что Натан Щаранский в своей борьбе за права человека не включал в эту категорию ни новоприбывших из Советского Союза, ни граждан Израиля. Он продолжал «воевать» за права человека в России, но не за права человека своих соплеменников в своей стране.

Неоднократно мне приходилось сталкиваться с «профессиональной» работой полиции Израиля с «русской мафией». Но рекордом был прославленный список 36 подозреваемых в принадлежности к преступному миру бывшего СССР в Израиле, составленный полицией Израиля. Я попросил от полиции копию списка. Причина была простая – мы хотели знать, есть ли в нем евреи и есть ли в нем люди, с которыми у нас есть те или иные контакты. Полиция под разными уловками уклонялась от передачи нам списка. Половина Израиля видела этот список. Не раз я слышал от крупных израильских бизнесменов об их отношении к именам, указанным в списке, но нам, в «Натив», полиция под разными предлогами список так и не передавала. Я обратился в канцелярию премьер-министра, и по их указанию нам, наконец, переслали копию списка. Не все, но большинство имен были мне знакомы. Во многих случаях я видел почти дословное цитирование моего отчета о возможности проникновения преступного мира из бывшего СССР, написанного несколько лет назад. Я решил никак не относиться к этому, хотя превращать недоказанные подозрения и слухи и сплетни в оперативную базу информации и на основе этого определять, кто преступник, по меньшей мере не профессионально. Но в отношении одного имени я просто не мог остаться в стороне: Владимира Гусинского. Владимир Гусинский стоял во главе Российского Еврейского Конгресса и в этом качестве пользовался поддержкой Израиля и премьер-министра Израиля. Я не мог допустить, чтобы мы его поддерживали и чтобы премьер-министр Израиля встречался с человеком, подозреваемым в принадлежности к организованной преступности в Израиле.