Безнадежные войны

Назначение Израилем военных атташе в России в то время было просто скандальным. Только первый военный атташе, Михаил Штиглиц, был боевым офицером, командиром артиллерийского полка. Он был братом Авиталь Щаранской и приехал в Израиль до нее, в начале семидесятых годов. Свое первое офицерское звание он получил в Советской армии по окончании одного из московских вузов. После Штиглица на должность атташе назначали преимущественно по протекции. Как, например, назначение подполковника военной полиции, который все годы был старшиной по строевой подготовке и получил офицерское звание во время одной из многих кампаний присвоения старшинам офицерских званий по прохождении специально организованных для этого ускоренных офицерских курсов. Что вообще знает этот так называемый подполковник, а по сути старшина по строевой подготовке, об армии? Как-то мне пришлось встретиться с капитаном второго ранга, военно-морским атташе Великобритании в России, который был командиром атомной подводной лодки во время войны на Фолклендах. Он сказал мне, что он, правда, не знает русского, но его офицеры свободно владеют русским языком. У нас только секретарша военного атташе, израильтянка, более или менее сносно изъяснялась по-русски. Что должны были думать в России об этих унизительных и оскорбительных для отношений между армиями наших стран назначениях?

Я сказал, чтобы процессия следовала за моей машиной, и вскоре мы прибыли в Таманскую дивизию. И там увиденное Шароном произвело на него сильное впечатление. Но особенно его поразили командиры дивизии. Командир дивизии, генерал-майор (соответствует бригадному генералу в израильской армии), ему было 41 год, поразил Шарона, сказав, что это уже вторая дивизия, которой он командует. В первый раз он получил пост командира дивизии в возрасте 38 лет. Шарон сказал, что он не представлял себе, что в Российской армии такие молодые генералы. Он был родом из сибирской деревни, и Шарон с гордостью заявил, что он тоже из крестьянской семьи. Еще больше поразило Шарона то, сколько лет обучаются офицеры, с которыми он беседовал в различного рода военных учебных заведениях. Ошеломленный, он прошептал: «Они же половину службы учатся военному делу на высшем уровне!» Командир Таманской дивизии был выпускником нескольких академий и военных училищ, включая, как и все командиры дивизий в Армии России, Академию Генерального штаба. Шарон говорил об этом с завистью и выразил надежду, что и в Армии Израиля когда-нибудь уделят внимание серьезному обучению офицеров военным наукам.

Во время визита в Санкт-Петербург А. Шарон был приглашен посетить один из царских дворцов в окрестностях города. Как обычно, выехала целая процессия машин с охраной. Позже хозяева, принимавшие Шарона, со смехом рассказали мне о забавном происшествии. Группа охраны ФСБ, сопровождавшая процессию, заметила легковую машину, следующую за процессией. Ее тут же прижали к обочине, вытащив пассажиров и показывая удостоверения работников ФСБ, потребовали предъявить документы. Пассажиры остановленной машины совершенно спокойно показали им свои удостоверения работников ФСБ. Началось выяснение, что они делают, если израильскому министру уже предоставлена охрана ФСБ. Работники ФСБ из остановленной машины разъяснили, что их израильский министр вообще не интересует, они здесь из-за Якова Кедми, и он является объектом их внимания. После этого они попросили местных работников охранного отделения ФСБ заниматься охраной израильского министра, а они продолжат заниматься слежкой за Яковом Кедми.