Безобразная Эльза

Элла спит, как убитая, а я... Я внимательно изучаю её расслабленное лицо. Красивая. У неё большой и очень завлекательный рот. Усну ли я, если буду продолжать пялиться на него? Кожа очень чистая и нежная... Шрам... Он совсем её не портит... И мне нравится. В этой девочке мне нравится абсолютно всё. А больше всего то, что она спит в моей постели, доверчиво положив ладошку мне на живот.

Люблю... тебя...

Перекатываю на языке, смакую… и повторяю снова. Странно... но это легко. Потому что я так чувствую. И шалею, вспоминая, как от моих слов сияют её потрясающие глаза. Карий и... зелёный... Нет – скорее, голубой... Или нет – он какой-то другой... Чёрт, он разный!..

Моя невероятная!.. Уникальная... Аномальная... Моя Элла.

Её разгорячённое тело понемногу начинает остывать, и я с сожалением укрываю его одеялом, спасая от холода и моих алчных глаз.

Запрокидываю голову и с удивлением наблюдаю, как огромные белые снежинки налипают на оконное стекло и стекают прозрачными каплями на карниз.

Вот и весна пришла!

Осторожно обнимаю свою девочку и целую неровную отметину на скуле.

– С первым днём весны… Любимая.

86

– Журчат ручьи-и-и! Слепят лучи-и-и! И тает лёд, и сердце та-а-ает! – прочистив оглохшее ухо, я включил громкую связь и отложил мобильник Эллы на соседнюю подушку. Подальше от себя. – И даже пень в мартОвский день… берёзкой снова стать мечта-ает!..

Могучий рёв из динамика способен расшевелить даже матушку-природу. И как итог – яркие лучи полуденного солнца щедро затопили спальню и мою огромную кровать. Звонок раздался как раз в тот момент, когда я подумал, как мне одиноко в постели без Эллы и собирался отправиться на её поиски. Но на экране её проснувшегося телефона неожиданно обнаружилось до боли знакомое имя, и я решил ответить. За что и стал наказан весенним гимном в отвратительном исполнении.

Краем взгляда я поймал движение и повернулся. Элла… Очень красивая и домашняя – в моей футболке, с волосами, убранными в короткий рыженький хвостик, и с обнажёнными, бесконечно длинными ногами. Она закусила губу, чтобы не рассмеяться и расширенными глазами смотрит на свой мобильник, ревущий басом:

– … Веселый шмель гудит весеннюю трево-огу!..

«Слишком длинная футболка», – думаю я.

– Весна идёт, весне доро-огу! – вдохновенно выводит мой друг.

– Это Гена? – шепчет моя девочка и прижимает ладошку к губам. Но глаза её смеются, а зелёный – сейчас он именно зелёный – похож на сверкающий чистый изумруд.

– Да, малыш, это Геннадий Эдуардович с весенним обострением. И что-то мне подсказывает, что этот весёлый шмель знает полный текст и планирует нам его прогудеть.

Геныч заглох и прокашлялся.

– Дети мои, надеюсь, я не сильно помешал вашим весенним игрищам?!

– Геныч, как будильник, ты сработал эффективно, – я подавил зевок и снова сосредоточил свой взгляд на Элле.

– Какой будильник, Жек, охренел?! Ой, пардон, Рыжуля! Жек, ты спишь, что ли?! На часы глянь, увалень!

– Геныч, у нас выходной! Максу позвони и спой про ручьи.

– Вот и малыш мне то же самое посоветовал, я у него сейчас. Рассказывай давай!

– Чего?

– Того! Я жажду подробностей о твоей безумной бывшей! Ты уже звонил Дракоше?

Естественно, я никуда не звонил. И вовсе не потому что у меня больше нет мобильника. С утра у меня нашлось занятие куда важнее. Проснувшись в семь утра в одиночестве... Да – я испугался. Неожиданная реакция, если учесть, что ранее, засыпая с очередной бабой, я мечтал проснуться без неё. Но Элла – не очередная. Единственная в своём роде – уникальный симбиоз вызывающей красоты и сокрушительной нежности... И чистоты. Только моя! Осознание сего факта заставляет мозг работать в ускоренном режиме, строить грандиозные планы и выдавать совершенно дикие фантазии. Так было этой ночью, пока я смотрел на неё спящую.

А проснулся один. Сбежала?! Испугалась?! Я ж на неё с неистовым напором бульдозера!.. А она… совсем неискушённая.

Нашёл свою девочку в ванной комнате. И минут пять подглядывал сквозь запотевшее стекло душевой кабинки. И наполнялся богатырской силой. А потом она меня заметила… и совсем не испугалась. «Женя, иди ко мне», – застенчиво улыбаясь и прикрывая грудь, позвала голосом сирены-соблазнительницы. Ну, я и рванул – как разогнавшийся локомотив без тормозов.

И водные процедуры затянулись. А потом мы снова спали и снова плескались под душем, и вместе готовили завтрак… О-очень долго готовили… А к обеду опять вырубились.

Когда ж мне звонить-то было?