Читаем Безобразное барокко полностью

Когда Франсион закончил основной курс в школе философии, отец забрал его домой в Бретань и чуть было не определил по юридической части, забыв свою ненависть к судейским. Но после смерти отца Франсион получил разрешение вернуться в Париж и «обучаться благородным занятиям». Поселившись в университетском квартале, он стал брать уроки у «лютниста, фехтмейстера и танцовщика», а все свободное время посвящал чтению и в короткое время добился немалой учености. Величайшим его несчастьем была бедность, одевался он так плохо, что в нем никто не признавал дворянина, поэтому он даже шпаги носить не смел и ежедневно терпел множество оскорблений. Даже те, кто знал о его происхождении, гнушались поддерживать с ним знакомство. Окончательно утратив надежды на жизнь, которая некогда рисовалась ему в мечтах, Франсион впал бы в бездну отчаяния, если бы не занялся поэзией, хотя первые его стихи «отдавали школярским духом и не блистали ни лоском, ни здравомыслием».

«Через книготорговца он познакомился с парижскими поэтами и их писаниями и нашел, что среди них нет ни одного крупного таланта. Все они были бедны, потому что ремесло поэта денег не приносит, а богатый человек за перо не возьмется, и все отличались вздорностью, непостоянством и невыносимым самомнением. Франсион, обладая от природы острым умом, быстро научился правилам стихосложения и даже попытался пробиться в придворные поэты или заручиться покровительством большого вельможи, но ничего из этого не вышло. И тут фортуна повернулась к Франсиону лицом: мать прислала ему немалую сумму денег. Он сразу же оделся, как придворный, и смог наконец представиться красавице Диане, в которую был давно влюблен. Впрочем, Диана предпочла ему пустого щеголя, лютниста Мелибея, и любовь Франсиона угасла. После нее он любил еще многих и гонялся за всеми красотками подряд, но не мог отдать сердце какой-нибудь одной, потому что не находил женщины, «достойной совершенной любви».

Заведя роскошное платье, Франсион завел и много знакомств среди молодых людей и основал компанию «врагов глупости и невежества» под названием «Удалые и щедрые». Они устраивали проказы, о которых говорил весь Париж, и «разили порок не только острием языков», но с течением времени молодые люди остепенились, братство распалось, а Франсион обратился к философским размышлениям о природе человеческой и снова стал подумывать о том, чтобы найти кого-нибудь, кто упрочил бы его положение. Но судьба послала ему не чванливого покровителя, а, скорее, друга в лице богатого вельможи Клеранта, наслышанного об острословии Франсиона и давно мечтавшего с ним познакомиться. Клерант предложил ему «пристойное вознаграждение», и Франсион смог наконец-то красоваться в роскошных нарядах на великолепном коне. Он отомстил тем, кто прежде выказывал к нему презрение, а его палка учила выскочек, что для того, чтобы называться дворянином, надо «не допускать ничего низменного в своих поступках». Франсион стал поверенным во всех делах Клеранта, который, попав в фавор, представил ко двору и Франсиона. Франсион заслужил благоволение короля и принца Протогена. И вот новое увлечение – Лоретой – привело его в Бургундию.

На этом Франсион завершает свой рассказ, и тут выясняется, что его хозяин – тот самый Ремон, который когда-то похитил у него деньги и о котором Франсион весьма нелестно отозвался. Ремон выходит, в гневе хлопнув дверью. Через два дня дворецкий сообщает Франсиону, что по приказу Ремона он должен умереть. Его облачают в античные одежды и ведут судить за оскорбление, нанесенное Ремону. Суд постановляет предать Франсиона в руки суровейшей из дам, дверь открывается, и появляются Лорета и Ремон, который обнимает Франсиона и заверяет его в вечной дружбе. После этого начинается вакханалия, которая длится целую неделю, при этом Лорету едва не застает на месте преступления еще раз одураченный муж.

А Франсион собирается в путь, чтобы найти женщину, чей портрет поразил его воображение. От ее родственника, Дорини, одного из приятелей Ремона, Франсион узнает, что Наис итальянка, вдова, предпочитает итальянцам французов и влюблена в портрет молодого французского вельможи, Флориандра, а он только что скончался от тяжелой болезни.

По дороге Франсион, подобно странствующему рыцарю, совершает добрые дела и наконец находит прекрасную Наис в деревушке, известной своими целебными водами. Несмотря на то, что он не Флориандр, ему удается завоевать расположение красавицы и заслужить ненависть ее пылких поклонников-итальянцев, Валерия и Эргаста. Все четверо в сопровождении пышных свит едут в Италию, и Эргаст и Валерий, объединив усилия против общего врага, заманивают Франсиона в ловушку: он оказывается в подземной тюрьме крепости, и коменданту ведено умертвить его. Эргаст пишет Наис подложное письмо от имени Франсиона, и та, потеряв Франсиона, понимает, как сильно она его любила.

Перейти на страницу:

Все книги серии Классика лекций

Живопись и архитектура. Искусство Западной Европы
Живопись и архитектура. Искусство Западной Европы

Лев Дмитриевич Любимов – известный журналист и искусствовед. Он много лет работал в парижской газете «Возрождение», по долгу службы посещал крупнейшие музеи Европы и писал о великих шедеврах. Его очерки, а позднее и книги по искусствоведению позволяют глубоко погрузиться в историю создания легендарных полотен и увидеть их по-новому.Книга посвящена западноевропейскому искусству Средних веков и эпохи Возрождения. В живой и увлекательной форме автор рассказывает об архитектуре, скульптуре и живописи, о жизни и творчестве крупнейших мастеров – Джотто, Леонардо да Винчи, Рафаэля, Микеланджело, Тициана, а также об их вкладе в сокровищницу мировой художественной культуры.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Лев Дмитриевич Любимов

Скульптура и архитектура / Прочее / Культура и искусство
Как начать разбираться в архитектуре
Как начать разбираться в архитектуре

Книга написана по материалам лекционного цикла «Формулы культуры», прочитанного автором в московском Открытом клубе (2012–2013 гг.). Читатель найдет в ней основные сведения по истории зодчества и познакомится с нетривиальными фактами. Здесь архитектура рассматривается в контексте других видов искусства – преимущественно живописи и скульптуры. Много внимания уделено влиянию архитектуры на человека, ведь любое здание берет на себя задачу организовать наше жизненное пространство, способствует формированию чувства прекрасного и прививает представления об упорядоченности, системе, об общественных и личных ценностях, принципе группировки различных элементов, в том числе и социальных. То, что мы видим и воспринимаем, воздействует на наш характер, помогает определить, что хорошо, а что дурно. Планировка и взаимное расположение зданий в символическом виде повторяет устройство общества. В «доме-муравейнике» и люди муравьи, а в роскошном особняке человек ощущает себя владыкой мира. Являясь визуальным событием, здание становится формулой культуры, зримым выражением ее главного смысла. Анализ основных архитектурных концепций ведется в книге на материале истории искусства Древнего мира и Западной Европы.

Вера Владимировна Калмыкова

Скульптура и архитектура / Прочее / Культура и искусство
Безобразное барокко
Безобразное барокко

Как барокко может быть безобразным? Мы помним прекрасную музыку Вивальди и Баха. Разве она безобразна? А дворцы Растрелли? Какое же в них можно найти безобразие? А скульптуры Бернини? А картины Караваджо, величайшего итальянского художника эпохи барокко? Картины Рубенса, которые считаются одними из самых дорогих в истории живописи? Разве они безобразны? Так было не всегда. Еще меньше ста лет назад само понятие «барокко» было даже не стилем, а всего лишь пренебрежительной оценкой и показателем дурновкусия – отрицательной кличкой «непонятного» искусства.О том, как безобразное стало прекрасным, как развивался стиль барокко и какое влияние он оказал на мировое искусство, и расскажет новая книга Евгения Викторовича Жаринова, открывающая цикл подробных исследований разных эпох и стилей.

Евгений Викторович Жаринов

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Культура и искусство

Похожие книги

Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
Картинные девушки. Музы и художники: от Рафаэля до Пикассо
Картинные девушки. Музы и художники: от Рафаэля до Пикассо

Анна Матвеева – прозаик, финалист премий «Большая книга», «Национальный бестселлер»; автор книг «Завидное чувство Веры Стениной», «Девять девяностых», «Лолотта и другие парижские истории», «Спрятанные реки» и других. В книге «Картинные девушки» Анна Матвеева обращается к судьбам натурщиц и муз известных художников. Кем были женщины, которые смотрят на нас с полотен Боттичелли и Брюллова, Матисса и Дали, Рубенса и Мане? Они жили в разные века, имели разное происхождение и такие непохожие характеры; кто-то не хотел уступать в мастерстве великим, написавшим их портреты, а кому-то было достаточно просто находиться рядом с ними. Но все они были главными свидетелями того, как рождались шедевры.

Анна Александровна Матвеева

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Документальное