Безобразный Ренессанс. Секс, жестокость, разврат в век красоты

По честолюбию Александр превзошел всех своих предшественников. Он решил создать империю Борджиа в Северной Италии – не больше и не меньше. Своего второго сына, Хуана, он сделал главнокомандующим армией Церкви и убедил короля Испании даровать ему титул герцога Гандии. После смерти Хуана Александр позволил своему другому сыну, Чезаре, покинуть коллегию кардиналов, стать герцогом Валентинуа и завоевать Романью. Во властной игре отца участвовала даже дочь Александра Лукреция. Она трижды выходила замуж за членов знатных итальянских семейств.

Не был исключением из правил и Эней Сильвий Пикколомини. Несмотря на призывы к благочестию и смирению, он был столь же привержен непотизму, как и все другие понтифики того времени. Он тоже хотел обеспечить своей семье процветание за счет растущего папского богатства. Неудивительно, что первые его действия на Святом Престоле были связаны с родственниками. Повысив статус прихода Сиены, он сделал первым архиепископом города своего родственника Антонио д’Андреа да Моданелла-Пикколомини, а после его смерти назначил преемником сына своей сестры, Франческо Тодескини Пиккколомини.⁷³ Затем новый папа сделал Франческо кардиналом – вместе с Никколо Фортегуэрри (родственник Пия II по материнской линии) и Якопо Амманати Пикколомини (приемный член младшей ветви семейства), которых ранее он сделал епископами Теано и Павии. Не ограничившись этим, он назначил своего кузена Грегорио Лолли одним из самых доверенных секретарей⁷⁴, а племянника, Никколо д’Андреа Пикколомини, командиром замка Святого Ангела в Риме. Пий II даже отправил Никколо Фортегуэрри с секретной миссией в Неаполь – он должен был договориться об обручении еще одного племянника папы, Антонио Тодескини Пикколомини, с дочерью короля Ферранте.

Учитывая огромные возможности семейного обогащения, нетрудно понять, почему соперничество за Святой Престол после возвращения курии в Рим стало настолько ожесточенным. За такой приз стоило побороться. Поскольку ставки были невероятно высоки, конклавы неизменно были связаны с симонией и даже с насилием. Редкий кардинал не мечтал стать папой. История практически не знает кардиналов, имевших шансы на избрание, которые не пытались бы подкупить своих коллег. И хотя прямых свидетельств того, что Эней Сильвий Пикколомини в 1458 г. действительно предлагал другим кардиналам какие-то финансовые вознаграждения, его непотизм не позволяет предположить, что он не пытался подкупить влиятельных кардиналов, чтобы повысить свои шансы на Святой Престол, что заметно улучшило бы пошатнувшееся положение семейства Пикколомини.

Одержимость пап властью над Папской областью вела к насилию, коррупции и подкупу на выборах. И эти негативные перемены превратили папство в площадку, на которой соревновались самые знатные и богатые семьи Италии. Несмотря на то что в эпоху Ренессанса коллегия кардиналов значительно расширилась (в 1458 г. она насчитывала 26 кардиналов, в 1513 г. – 32, а в 1549 г. уже 54) и в ней постоянно появлялись кардиналы, назначаемые по просьбам европейских монархов, господствующее положение по-прежнему занимали несколько итальянских кланов, преисполненных решимости использовать Церковь – и папство – в собственных интересах. Делла Ровере, Борджиа, Медичи, Фарнезе и благодаря Пию II Пикколомини получили огромное количество кардинальских шапок, а вместе с ними и миллионы флоринов из казны Церкви. И чем больше они жаждали денег, власти и влияния, тем сильнее была их решимость сохранить папство «в семье». Из 18 пап, занимавших Святой Престол в период с 1431 по 1565 г., 12 происходили всего из пяти семей. Не менее четырех понтификов (Иннокентий VIII, Лев X, Климент VII и Пий IV) были либо прямыми членами семьи Медичи, либо имели к ней косвенное отношение. Выборы Пия II стали началом очередной попытки создания выборной монархии, которая по мере возможности превратила бы папство в институт престолонаследования.

Все это оказало сильнейшее – и весьма заметное – влияние на папское меценатство. Как показывала жесточайшая критика папства со стороны Савонаролы, а впоследствии Кальвина и Лютера, для курии было очень важно создать у паствы впечатление хорошего вкуса и христианской добродетели, даже если в действительности все обстояло иначе. Параллельно с этим папы и кардиналы стремились упрочить выгоду для семьи визуальными средствами. Чем более влиятельной и честолюбимой была семья, господствовавшая в курии, тем сильнее было ее желание легитимизировать свое положение в Риме и у себя на родине путем создания образа справедливой власти. И это делает неудивительным стремление не только к роскоши и величию, но еще и к укреплению семейных уз почти династическим образом.