Безоглядная страсть

— Чего вы от меня хотите? — сердито спросил Камберленд у Ангуса.

Ангус сделал знак одному из прибывших с ним, и вперед шагнул человек в узком черном сюртуке. В присутствии такого количества английских солдат и суровых, вооруженных до зубов горцев он явно чувствовал себя неуютно.

— Вот д-документ, о котором идет речь, в-ваша честь, — чуть слышно пролепетал он. — У меня также имеется с собой письмо от первого министра его высочества, лорда Ньюкасла, предлагающего вам принять условия лорда Макинтоша и его лондонского адвоката. Нам известно, сэр, о том, что ваши люди подделывали документы, перехваченные у противника. Это серьезное преступление, ваша честь, оно может иметь для вас очень серьезные последствия. Более того…

— Хорошо, хорошо, — нетерпеливо перебил его герцог. В данный момент самую большую опасность для него представляли вооруженные до зубов горцы, хотя последние вряд ли понимали, о чем идет речь.

— Вы разочаровываете меня, Макинтош, — обратился Камберленд к Ангусу. — Признаться, я возлагал на вас большие надежды. Вы могли бы сделаться еще знатнее и богаче, стать членом парламента, даже сменить этого сопляка Форбса…

— Все мое богатство — здесь, — спокойно проговорил Ангус, указывая на Энни. — А если я разочаровываю вас, герцог, то готов умереть с чистой совестью…

— Вы умрете даже раньше, мой друг, чем думаете! — прошипел себе под нос Камберленд.

Но, как ни тихо были произнесены эти слова, ушей Ангуса они достигли. Усмехнувшись, он поднял руку — и на поляне тут же появился новый отряд, в несколько раз больше первого. Возглавлял его Эван Маккардл — денщик Ангуса.

— Ты без труда нашел их? — спросил Ангус.

— В два счета! — усмехнулся Эван. — Они ждали меня как раз там, где вы сказали.

Ангус, победно улыбаясь, шагнул вперед. За поясом его поблескивал целый арсенал из мушкетов и ножей. Камберленд это было замечено всеми — инстинктивно попятился на шаг назад. В один момент его солдаты, как и тюремщики, сопровождавшие Энни, были обезоружены. Лондонский поверенный, вынув из кармана платок, отер пот со лба.

— Боже правый! — прошептал он. — Как бы чего не вышло!..

— Не беспокойтесь, все должно закончиться мирно! — поспешил успокоить Ангус слугу закона. Он вынул из окоченевших от страха пальцев адъютанта герцога перо и чернильницу. — Если, разумеется, его светлость соизволит подписать амнистию моей жене…

— Вы смеете угрожать мне? — побагровел Камберленд.

— Будь моя воля, — спокойно произнес Ангус, — я перерезал бы твое жирное горло и закопал бы тебя так глубоко, что никто вовек не нашел бы, — то же самое, что, я полагаю, ты собирался сделать со мной и моей женой.

С минуту герцог злобно смотрел на него, но в конце концов все же взял перо и поставил свою размашистую подпись на поданной бумаге. Ангус нетерпеливо выхватил ее у него из рук, придирчиво глянул на подпись, дунул на нее, чтобы чернила скорее высохли, свернул в трубку и передал клерку.

— Смотри, чернильная душа! — пригрозил он поверенному. — Если узнаю, что мой адвокат не получал этой бумаги — из-под земли тебя достану и семь шкур спущу! Понятно?

— Разумеется, сэр! — пролепетал тот.

— Ну вот и чудненько. А теперь можешь идти. Мои люди тебя проводят.

Поверенный, облегченно вздохнув, развернулся и пошел прочь.

— Подождите! — окликнул его Камберленд. — Я настаиваю, чтобы она тоже подписала…

— В твоем положении, приятель, — усмехнулся Ангус, — я бы не стал ни на чем особенно настаивать!

— Все в порядке, — улыбнулась Энни. — Я с удовольствием подпишу.

Она выступила вперед, руки ее были все еще связаны. Ругнувшись, Ангус выхватил из-за пояса нож — и через минуту Энни уже была свободна. Руки ее дрожали, и ей понадобилось несколько мгновений, чтобы прийти в себя. Обмакнув перо, Энни вывела элегантным почерком:

Леди Энни Фаркарсон Моу, гвардии полковник Его Королевского Высочества Чарльза Стюарта.

Эпилог

Энни осторожно провела пальцем по ужасному багровому шраму на животе мужа. Ангус спал, но от прикосновения ее пальцев, а затем губ, проснулся, обнял жену и крепко прижал к груди.

— Не казнись, Энни, — нежно проговорил он. — Твоей вины здесь нет.

— Я могла бы убить тебя!

— Ты не сознавала, что делаешь, ты была в шоке.

— Я решила, что убила тебя… — отрешенно прошептала она. — Все это время, что ты не давал о себе знать, я думала, что тебя уже нет…

— Я и сам не надеялся, что выживу, — усмехнулся он. — Две недели провалялся в лихорадке… Эван думал, что я повредился умом — все время бредил. А когда я пришел в себя и узнал, что ты в тюрьме, чуть и впрямь с ума не сошел.