Безопасник

Беркут до сих пор помнил своё недоумение и подтрунивание ребят.

Он отказался. Было стыдно.

Она всучила ему визитку.

– Позвони.

Он долго сомневался. А потом всё же позвонил. Никак не мог выбросить из головы её образ – воздушной, беззаботной девочки. Чуть позже он поймет причину её беззаботности. Шальной. Притягательной.

Он влюбился в Сашу быстро, легко. Наверное, ещё тогда, в торговом центре. Она отвечала взаимностью.

Потом пошло что-то не так.

На её теле появились синяки. Она перестала улыбаться, постоянно молчала.

Вот тут и заключалась самая большая ошибка Егора. Вместо того, чтобы проверить Сашу по своим каналам, пробить всю информацию по ней, он, будучи влюбленным идиотом, поверил ей на слово.

А она рассказала ему печальную сказку про деспота-отца.

Про то, как она рано осталась без мамы, что та утонула, как отец откупался от неё дорогими подарками, не уделяя внимания. Если и уделял, то это были упреки и побои. Она даже медицинскую карточку принесла, где фиксировались её переломы в детском возрасте. Тогда Егору и в голову не пришло задать себе вопрос – зачем она показывала ему свою медкарту? Для чего хранила её? И каким образом вообще получила? Он возненавидел Лакова.

Егора отправили в командировку. Саша просилась с ним. Очень просилась.

– Если ты меня оставишь, со мной случится беда, – сказала она ему.

Он, естественно, счел её слова глупыми, наивными.

А по приезду увидел её всю в синяках и с разбитым лицом.

Она сказала, что это с ней сделал отец. Что она его разозлила, а он выпустил на ней пар.

Беркут поверил. Влюбленный идиот, что с него возьмешь.

И снова ему и в голову не пришло проверить её слова.

Надо было бы.

Он тщательно спланировал убийство генерала Лакова. С помощью Саши это казалось простым действием. Ключи от дома, точная информация о его передвижениях, привычках, ночевках. Саша знала достаточно много про отца-деспота, что угнетал и бил её. Казалось бы… Вот, все признаки лжи на лицо. Усомнись! Проверь! Так нет же – Сашечка, любимая девочка не могла лгать, использовать его.

Егор никогда не забудет тот день, на которое наметил убийство.

И всё же… всё же… Интуиция не подвела его.

Он проник в дом генерала.

Вместо того, чтобы убить его, пошёл выяснять отношения. Понимал, знал, что как вариант, генерал сам замочит его. Кинет в подвал, где его забьют, после чего выкинут на безлюдной трассе. Но Егора, как переклинило. Ему надо, жизненно необходимо было посмотреть в глаза отцу Саши.

Того он обнаружил в библиотеке.

Генерал пил.

Увидев парня в маске и во всем черном, тот не растерялся, не вскочил с места. Посмотрел на своего будущего убийцу и спокойно сказал:

– Присоединяйся, – кивком головы указав на бутылку коньяка и… две рюмки.

Саныч был бы не Санычем, если бы не знал про авантюры дочери.

– Ты третий её парень, которого она подбивает убить меня. Но с тобой у неё могло всё получиться, – сказал он, опрокидывая в себя янтарную жидкость.

Эти слова и зацепили Беркута. Тот прошёл вперед, сел за стол, положив перед собой оружие. Пить не спешил.

– Сашеньке было пять лет, когда Лида, её мать, отправилась с ней на дачу. На даче шел ремонт, и я запретил ей туда ездить. Небезопасно было. А Лида любила кататься на лодке по озеру… Я знал… знал о её увлечении, поэтому и… – генерал выдержал паузу, разлил по рюмкам и глухо произнес: – Пей. Лида не послушалась. Взяла лодку и поплыла. Мне сообщили рабочие. Я рванул на дачу… Прежде чем уплыть кататься, Лида разогнала всех рабочих. Пригрозила увольнением, штрафами. Никому не хотелось терять работу и деньги. Никто не заметил странного состояния хозяйки. Да и кто будет присматриваться? Хорошо, что хотя бы мне додумались позвонить… Я гнал на максимуме. Гнал и всё равно не успел. Я увидел их, когда уже лодка стала тонуть, – Лаков закинул в себя и эту рюмку. – Позже, когда водолазы поднимут лодку со дна, мы поймем, что пробоины в лодке были пробиты искусственно. Ломом. Его мы тоже найдем.

Егор слушал его и не мог соединить в голове все пазлы. Что-то не срасталось, не складывалось воедино.

– Лида страдала маниакально-депрессивным психозом. Лечили её. Долго. В швейцарских клиниках. Не помогло. В тот день она хотела убить себя и Сашу. Я успел… И не успел одновременно. Спас Сашеньку, а Лида… Лида умерла. Что не пьешь, Беркут? Знаю, не особо жалуешь, но уж уважь старика, выпей. Я, кстати, первому тебе рассказываю, почему моя дочь пытается меня убить на протяжении… скольких лет. Лет двенадцати, кажется. Первый раз она решилась на это в десять. После того, как сама скатилась с лестницы, сломав себе ребро и руку и обвинив меня в жестоком обращении с ребенком. Не продумала только одного – что, когда падала, я был в другом городе. За триста километров. Она не смогла так долго терпеть боль от переломов, и всё же вызвала скорую…

Егор медленно протянул руку, взял рюмку с коньяком и молча выпил.