Безопасность Родины храня

Петр совершенно неслышно ступил несколько шагов вдоль стены и вдруг ощутил под ногой ветку, он даже вобрал голову в плечи, ожидая, что она вот-вот треснет. Нет, выдержала. Но забирать с нее ногу теперь уже было нельзя — обязательно раздастся шорох. А до бандита оставалось каких-нибудь пять шагов. И тогда Петр, присев как можно ниже, тихо, но внятно произнес: «А ну, брось оружие!». Бандит оторопел, но в ту же секунду, круто развернувшись, полоснул из автомата. Очередь прошла над самой головой. И тогда лейтенант Дубровский тоже нажал на курок. Бандит вскрикнул и повалился на землю. Петр помедлил какое-то мгновение и, осторожно ступая, подошел к поверженному врагу. Тот лежал лицом вниз на пожухлой, тронутой утренним заморозком траве, неестественно вывернув правую руку, в полуметре от которой валялся «шмайсер». Бандит был мертв. Петр нагнулся, поднял автомат и, перекинув его себе за плечо, спиной почувствовал горячее еще дуло.

— Смотри справа! Они огородами уходят в лес. Нельзя упускать гадов! — раздался вдруг совсем рядом окрик Балицкого.

Повернув голову, Петр различил метрах в двадцати темные фигуры, которые, спотыкаясь, убегали прочь. Прицелившись, он выстрелил раз, потом еще и бросился за бандитами…

Когда над селом забрезжил рассвет, с бандой было покончено. Лишь немногим удалось уйти. Семерых взяли живыми, двое было убито. В оперативной группе обошлось без потерь. Балицкий приказал еще раз прочесать село, а сам, облюбовав наиболее просторную избу — кажись, она принадлежала местному священнику, — приказал доставить сюда пленных для допроса.

Да, главным сейчас было не дать «остыть» бандитам, вытянуть из них все, что они знали. Допрос длился аж до 15.00. Дознаться удалось о многом: адреса явок, месторасположение схронов, фамилии связников. Время было возвращаться. Подводы одна за другой оставляли Повергов. На последней увозили захваченных бандитов.

День выдался погожий. Солнце было не по-осеннему ласковое, светило ярко, на небе — ни тучки. Дышалось легко… Одним словом, идиллия. А вот Балицкий, когда миновали хутор Грабичо, вдруг забеспокоился и приказал передней подводе выдвинуться вперед. Понукаемая возницей лошадь побежала резвей. Так, оторвавшись метров на сто от колонны, она первой и приблизилась к небольшому леску.

Выстрелы грянули, как гром средь ясного неба. Передняя подвода быстро развернулась и помчалась обратно.

— Спешиться! Развернуться цепью! — скомандовал Балицкий.

Петр соскочил с подводы и, очутившись рядом со старшим лейтенантом, побежал вперед. Спрятавшиеся в лесу бандиты открыли беглый огонь. Да, это была засада. Краем глаза Петр заметил, как упал сраженный пулей ястребок.

— Ложись! — прозвучала команда Балицкого, и вовремя. Только они упали на землю, как из лесу высыпало человек семьдесят, стреляющих на ходу из автоматов и карабинов.

Петр укрылся за какой-то кочкой. Расстояние между залегшим отрядом Балицкого и нападавшими бандитами быстро сокращалось.

— Что же будет дальше, — осознав грозящую опасность, подумал Петр. — Ведь их намного больше.

И в эту минуту, когда запыхавшиеся от быстрого бега бандиты почти прекратили огонь, лежавший рядом с Петром Балицкий вдруг поднялся во весь рост и с криком «Вперед!» бросился на приближающихся бандеровцев.

Петр вскочил, словно подброшенный пружиной. Вместе с ним поднялись Михаил Кузнецов, Анатолий Ширенин и, стреляя на ходу из автоматов, тоже пошли на врага.

Ошеломленные неожиданным контрударом бандиты, надеявшиеся с наскока опрокинуть малочисленную группу Балицкого, резко повернули назад и беспорядочно побежали к лесу. Опергруппа преследовала их буквально по пятам. Слева от Петра застрочил ручной пулемет. Кто-то из чекистов вел из него огонь на бегу. Но вот бандиты достигли опушки. Балицкий неожиданно остановился и, скомандовав: «Гранаты к бою!», первым метнул по направлению к лесу гранату. «Опасается ловушки», — сообразил Петр и последовал его примеру. Взрывы следовали один за другим, словно работал минометный расчет. Но вот они умолкли, и преследовавшие бандеровцев бойцы, не ожидая команды, бросились в лес.