Безответные письма

Запечатывая конверт, она всегда представляла, как тонкие ухоженные пальцы Виктора проводят по шероховатой бумаге, и он с бережной нетерпеливостью распечатывает его, боясь порвать бумагу. Ей чудилось, как он вдыхает аромат чернил, чуть прикасаясь к написанным словам губами, и только потом, замерев на мгновение, начинает читать.

Позволив себе эту минутную мечту, Лилия встала из-за стола и начала тщательно собираться перед выходом на улицу.

Для начала она приняла душ и сделала высокую укладку в стиле пятидесятых годов. Затем подвела брови, накрасила ресницы и добавила чуть румян на щёки, чтоб не казаться бледной.

Выбор одежды занимал немало времени, хотя весь её гардероб состоял в основном из классических костюмов в пастельных тонах. Её особой страстью были шерстяные свитера цвета слоновой кости и футболки из хлопка. В целом стиль молодой женщины можно было назвать элегантным и женственным. Она не следовала современной моде, но в её шкафу можно было встретить потёртые джинсы, к которым прилагалась красная кофта с широким вырезом. Но эту яркую вещь девушка надевала исключительно дома, считая, что она слишком сексуальна, чтобы надевать её на работу.

Откровенно говоря, Лилия смотрелась органично в безупречно отглаженной одежде классического стиля, которая, несомненно, была ей к лицу и дополняла образ нежно-печальной барышни из интеллигентной семьи.

После неторопливых сборов Лиля положила конверт в небольшую сумочку на тонком ремешке, накинула на плечи бежевое лёгкое пальто и вышла на улицу.

Закрыв дверь на два замка она легко спускалась по лестнице, довольная, что не встретила своего нового, недавно въехавшего, молодого соседа, который уже успел доставить ей некоторые беспокойства, её глаза светились от радости, а на губах то и дело мелькала улыбка.

***

Илларион, мужчина тридцати лет, работал на почте в отделе писем уже больше года. Его полностью устраивало это место и в его планы даже не входило что-то менять в своей жизни. Ему нравилось размеренное спокойствие почтового отделения и его атмосфера. Специфический запах документов и бумаг наводил на глубокие размышления, а эхо голосов, проносившееся по залам сосредоточенным шёпотом, создавало впечатления серьёзности и важности. Он обожал держать в руках чужие письма и представлять себе жизнь и планы посторонних людей.

Его коллеги давно поняли, что мужчина замкнут и не любит шумное общество. И если по началу они пытались завязать с ним дружеские отношения, то потом, наткнувшись на безразличие, оставили попытки.

Такое положение устраивало Иллариона полностью.

Он воспитывался в религиозной семье со строгими правилами и ограничениями.

Детство его прошло в замкнутой системе: дом, католическая школа, церковь, дом, и это наложило серьёзный отпечаток на личность. Сначала Илларион страдал из-за отсутствия друзей и простых радостей подростка, но потом привык. Теперь окружающие люди были для него просто объектами для изучения человеческой натуры и никак не могли стать чем-то большим. Молодой мужчина полностью сосредоточился на своих убеждениях, которые неторопливыми ростками взросли в его сложном, но замкнутом разуме. Илларион никогда не распространялся о своей жизни, презирал шумное и беспечное времяпрепровождение и предпочитал чтение и глубокие как он считал размышления о прочитанном. И если сначала его как-то беспокоило то, что он замкнут и возможно, закомплексован, то позже Илларион пришел к выводу, что он – особенный. Он полагал, что обладает качествами, присущими только людям глубоко образованным, которые могут считать себя на порядок выше всех остальных. Именно из-за этого он казался слегка надменным, а порой в его взгляде откровенно проскальзывало презрение к окружающим. Но человек наблюдательный мог разглядеть за этой надменностью застенчивость и неуверенность в себе; и те самые комплексы, которые как считал Илларион, покинули его ещё в юности.

Тем не менее, он был милым и приветливым, когда хотел, и при всём своём старании казаться надменным, не мог скрыть ярко выраженную доброту, свойственную его характеру.

Для людей посторонних он создавал впечатление человека, которого можно назвать «странным» или «немного не в себе». Но никто из его коллег никогда не мог отозваться о нём плохо, так как для этого не было совершенно никаких предпосылок.

Уже давно, Илларион обратил внимание на привлекательную женщину, которая приносила на почту письма, всегда отправляя их «первым классом» и с объявленной ценностью. Разумеется, он заметил, что все письма адресованы одному и тому же человеку, и, конечно, он давно знал, что они всегда возвращаются обратно с пометкой «вернуть отправителю».

Когда такое произошло в первый раз, он не обратил внимания. На второй, тоже. На пятый раз он забеспокоился, и когда девушка принесла очередное письмо на отправку, то учтиво уведомил её, что письма не находят своего адресата. На что получил довольно резкий ответ, что это его не касается и касаться не должно.