Безпозвоночныя Бѣлаго моря

Въ 1880 году, мнѣ, вмѣстѣ съ профессоромъ Ценковскимъ, опять привелось побывать на Разостровѣ. Тогда мы отправились изъ Соловокъ въ концѣ Іюля, благодаря любезности настоятеля монастыря Архимандрита Мелетія, который далъ намъ, двумъ членамъ Бѣломорской экспедиціи—одинъ изъ Соловецкихъ пароходовъ „Надежду“, для того, чтобы довести насъ въ Суму. Полный штиль и ясная погода обѣщали намъ благополучно и съ полнымъ комфортомъ доплыть до Сумскаго Посада, до котораго оставалось уже всего 25 или 20 верстъ. Пароходъ плылъ на всѣхъ парахъ и на полномъ ходу попалъ на подводный камень или стамикъ, какъ называютъ его Бѣломорцы.

Катастрофа произошла по винѣ молодаго штурмана, ученика Кемской штурманской школы, который пренебрегъ указаніями старыхъ лоцмановъ, стоявшихъ на рулѣ, и довѣрился картѣ Рейнеке, на которой камень не означенъ. Всѣ усилія стащить пароходъ съ камня оказались напрасными. Онъ сѣлъ на камень самой серединой килевой части, тогда какъ корма и носъ его висѣли въ водѣ. !Мы напрасно ждали какого нибудь счастливаго случая, ждали, что приливъ сниметъ насъ съ камня. Такимъ образомъ мы простояли съ 6 ч. вечера до 4 утра, когда молодой штурманъ, исполнявшій въ то же время и роль капитана, предупредилъ насъ, что онъ не ручается за цѣлость парохода и что онъ совѣтуетъ намъ уѣхать на шлюпкѣ.

Намъ спустили шлюпку, дали кормчаго и четырехъ человѣкъ матросовъ гребцовъ. Вскорѣ мы въѣхали въ грозовую тучу, которая заволокла все небо, и разразилась сильной грозой съ ливнемъ. Кругомъ насъ ничего не было видно. Я обратился къ кормчему съ вопросомъ: „есть ли у него компасъ?“ и получилъ отрицательный отвѣтъ. Когда же я спросилъ его какимъ-же образомъ онъ правитъ рулемъ?—„А вотъ по валамъ. Я держу поперегъ валовъ“.—„А если вѣтеръ перемѣнится?“ спросилъ я. На это кортикъ посмотрѣлъ кругомъ на небо и съ увѣренностью отвѣтилъ: „Нѣтъ! Богъ милостивъ, не перемѣнится!“

Я разсказываю объ этомъ случаѣ, чтобы показать какъ велика безпечность Бѣломорца и вѣра его въ великое русское авось.

Черезъ часъ проглянуло солнце, и вскорѣ мы пристали къ Разострову, гдѣ матросы поставили крестъ и обсушились. По пріѣздѣ въ Суму я тотчасъ же послалъ телеграмы въ Архангельскъ губернатору и въ Соловецкое Подворье—съ цѣлью вызвать высылку другого Соловецкаго парохода на помощь погибающей „Надеждѣ“. Къ счастью все обошлось благополучно. Пароходъ изъ Архангельска поспѣлъ во-время, машину изъ „Надежды“ вынули и она была отвезена на буксирѣ въ Соловки. Черезъ пять дней пароходъ собрали и онъ снова былъ готовъ въ путь.

Соловецкая біологическая станція (съ фотографіи).

я.

Соловецкая біологическая станція.

Когда въ первый разъ я познакомился съ фауной Соловецкаго залива, то мнѣ пришла мысль основать на берегу его зоологическую станцію, которая могла бы служить пособіемъ для будущихъ изслѣдователей этой фауны, а главнымъ образомъ учебнымъ пособіемъ для студентовъ С.-Петербургскаго Университета. Съ этой мыслію я обратился къ бывшему настоятелю Соловецкаго монастыря, Архимандриту Ѳеодосію, съ просьбою посвятить одно изъ монастырскихъ зданій этой научной цѣли.

Архимандритъ Ѳеодосій указалъ мнѣ на небольшой домикъ, построенный на берегу Анзер-скаго пролива, на мѣстѣ, которое называется Ребалда.

Въ этомъ домикѣ, въ распоряженіи будущей станціи, могли поступить только три небольшихъ комнаты. Кромѣ того, самый домикъ не имѣетъ постоянныхъ жителей и находится въ 15-ти верстахъ отъ монастыря и въ 4-хъ верстахъ отъ Анзерскаго скита; но эти 4 версты морскаго пути черезъ проливъ, по которому переѣздъ не всегда бываетъ возможенъ или безопасенъ. Изслѣдователь, помѣстившійся въ этихъ трехъ комнаткахъ, очутился бы въ положеніи отшельника, совершенно предоставленнаго собственнымъ силамъ и средствамъ. Понятно, что въ такое помѣщеніе можно было бы рискнуть отправиться почти съ такими же удобствами, какъ на какой нибудь необитаемый островъ. Хотя я представилъ С.-Петербургскому Обществу Естествоиспытателей эту готовность Архимандрита Ѳеодосія отдать для зоологической станціи одинокій домикъ въ Ребалдѣ, но въ дѣйствительности мнѣ не представлялось возможности учредить въ немъ станцію. Тогда я обратилъ свои исканія въ другую сторону.

На берегахъ и островахъ Бѣлаго моря существуютъ нѣсколько маяковъ, въ помѣщеніи которыхъ я предполагалъ возможнымъ устроить зоологическія станціи: одну въ Онежскомъ заливѣ, на островѣ Жужмуѣ, а другую въ сѣверномъ океанѣ, на Орловскомъ мысу.

Благодаря содѣйствію командира Архангельскаго порта князя Л. А. Ухтомскаго, я осмотрѣлъ въ 1876 году маякъ на Жужиуйскомъ островѣ и вмѣстѣ съ тѣмъ планъ маяка на Орловскомъ мысу. Тамъ и здѣсь нашлись свободныя помѣщенія, въ которыхъ можно было устроить, съ нѣкоторыми неудобствами, зоологическія станціи.