Безрассудная леди

— Ах, мне не следовало забывать, — презрительно заметила графиня, — что в конце концов все сведется к твоему нежеланию раскошелиться! В прошлом году твой доход составил сорок тысяч фунтов, а ты ведешь себя так, словно тебе грозит нищета!

Стремясь предотвратить ссору, Татьяна поспешила вмешаться.

— Я подумала, миледи, что поскольку Лукас еще не вполне оправился от своей раны…

— Не вполне оправился? — Она рассмеялась. — Вчера из окна я видела, как он вскапывает эти чертовы рабатки для роз. И для игры с тобой в шахматы целыми ночами напролет он достаточно окреп. Так что не говори мне о том, будто он не вполне оправился!

— Миледи, — решительно проговорила Татьяна, — если вы не придете мне на помощь, я боюсь опозорить ваш дом. Никто, кроме вас, не смог бы сделать все, как подобает, в таких обстоятельствах…

— Гм-м. Уверена, что никто не смог бы, — нахмурилась графиня, однако было заметно, что она сменила гнев на милость. — Нет ничего хуже спешки. — Если времени достаточно, любой может организовать замечательную свадьбу, но для того, чтобы сделать это в такие сжатые сроки, требуется рука гения! Ты согласен со мной, Лукас?

— О да, конечно!

Графиня сделала величественный жест рукой.

— Однако чтобы ускорить подготовку, мне необходимо не чувствовать себя стесненной в средствах… и четыре недели — не меньше.

— Если вы беретесь помочь нам, у вас они будут, — сказала Татьяна. — Не так ли, Лукас?

— Да, да, конечно, — процедил он сквозь зубы.

— Ну что ж, в таком случае немедленно отправьте кого-нибудь к мадам Деку за образцами тканей и отправьте приглашения. Да скажите миссис Смитерс, чтобы готовилась к самой тщательной уборке всего дома…

— Ты меня пугаешь, — сказал Лукас, когда Далси ушла. — Иногда мне кажется, что я женюсь на Наполеоне в юбке.

Татьяна встала на цыпочки, чтобы поцеловать его.

— Не бойся. Много ли она сможет потратить за четыре недели?

— Меня беспокоят не деньги, а дополнительное время. — Он обвел пальцем округлость ее груди.

Татьяна рассмеялась.

— Пойду к ней, а то как бы она и в самом деле не пригласила Принни. И еще — не надо лгать. Деньги тебя беспокоят.

Лукас взглянул на носки своих сапог.

— Из-за тебя они потеряли блеск.

— Это научит кое-кого быть более осмотрительным. — Послав ему воздушный поцелуй, Татьяна выскочила из комнаты следом за графиней.

В сотый раз перебирая вместе с Тернер и графиней отрезы тканей, Татьяна почувствовала, что у нее начинает болеть голова.

— Может быть, это? — робко спросила она, прикоснувшись к отрезу роскошного бархата.

— Этот цвет вас бледнит, — заявила Тернер. — К тому же вы можете потерять сознание от теплового удара, если на вас будет бархат в июньскую жару.

— А что вы скажете об этом муслине? — Татьяна приподняла набивную ткань в розочку.

— От муслина нам следует вообще отказаться, — решительно заявила графиня. — Женщинам из семейства Сомерли не подобает выходить замуж в одежде из ткани, больше подходящей служанкам.

— В таком случае зачем мадам прислала этот отрез?

— Видимо, для дневного платья. — Вздохнув, графиня взглянула на часы. — Пора одеваться к ужину. Ты должна наконец сделать выбор.

— Лучше я сделаю это завтра, — решила Татьяна. — Не убирайте ткани, Тернер. Я еще разок взгляну на них после ужина.

— Почему бы, например, не выбрать перламутровый атлас? — заметила горничная.

— Я выходила замуж в перламутровом атласе, — сказала Далси. — Лиф платья был расшит жемчугом… Это платье у меня до сих пор хранится где-то в лондонском доме. Мадам, несомненно, смогла бы подогнать его по твоей фигуре.

Татьяна знала, что перламутровый атлас немного бледнит ее.

— Я не могу даже мечтать о том, чтобы надеть ваше свадебное платье, — тихо сказала она. — Я его недостойна.

— Глупости! — заявила графиня. Однако было видно, что в глубине души она довольна.

— Тише! — прошептала Татьяна, когда Лукас, шедший в темноте следом за ней, наткнулся на стол и выругался. — Это дело серьезное.

— Неужели ты в это веришь?

— Откровенно говоря, нет, но твоя мать и Тернер верят. Они обе клянутся, что если ты хоть одним глазком взглянешь на ткань, наш брак обречен. — Ступая на цыпочках, она провела его в комнату, которая находилась напротив спальни графини, где на столе все еще лежали образцы тканей.

— Наверное, это самое дурацкое приключение из всех, в которых я когда-либо участвовал.

— Тсс! — Татьяна повернула дверную ручку и втолкнула его внутрь. — Более дурацкое, чем поездка в Россию из-за двух слов, нацарапанных на клочке бумаги?

— Ну, в этом не было ничего дурацкого… — Он попытался прижать ее к двери, но Татьяна решительно высвободилась из его рук.

— Для этого еще будет время, когда ты выберешь ткань. Снимай сюртук.

— С удовольствием. И брюки тоже?

— Пока достаточно. — Она наклонилась и принялась затыкать сюртуком щель под дверью.

— Для человека, который не верит в приметы, ты принимаешь слишком серьезные меры предосторожности.

— Я отношусь с уважением к тому, во что верят другие, особенно твоя матушка.

— Насколько мне известно, ты выбирала в течение трех дней, но так и не смогла принять решение.