Безрассудная (ЛП)

Это все, что есть между нами. Каждое прикосновение, каждый взгляд, каждый искренний момент.

Притворство.

Я сдвигаюсь, поворачиваюсь боком, чтобы перекинуть ноги через его колени.

Притворись.

Моя рука находит его шею, пальцы прочесывают его волосы.

Притворись.

С ним ничто ничего не значит. И это то, что я продолжаю повторять себе.

Его внимание приковано ко мне и далеко от игры. — Я тебя отвлекаю? — сладко спрашиваю я.

— А когда нет?

— У тебя сердце колотится, Принц, — шепчу я ему на ухо, чувствуя, как оно гулко бьется в груди.

— Сейчас равные шансы в игре, — бормочет он. — А я не привык проигрывать.

Я мягко усмехаюсь. — Нет, ты привык к тому, что твое красивое лицо и титул дают тебе все, что ты пожелаешь.

Он отстраняется, чтобы посмотреть мне в глаза, позволяя уловить эмоции, пробивающиеся сквозь трещины в его маске. Его серые глаза блуждают по моему лицу, изучая каждый мой растрепанный дюйм. — Не все.

Я моргаю. Он смотрит на меня до тех пор, пока мужчина не подает сигнал, чтобы он занял свою очередь. И только когда я поднимаю глаза, чтобы посмотреть, какую карту он разыграл, я замечаю, как двое мужчин направляются к нашему столику. Подбородок Кая снова находит мое плечо, чтобы скрыть лицо под полями шляпы. Его рука проводит по моему бедру, помогая мне расслабиться.

Притворяться.

Именно этим я и занимаюсь, когда мужчины останавливаются, чтобы встать рядом со столом. Я играю с волосами Кая, обнимая его за шею.

Притворяюсь.

Свободной рукой я провожу пальцами по его небритой челюсти, прежде чем спуститься вниз по шее.

Притворяюсь.

Я делаю вид, что не замечаю, что мужчины сейчас смотрят прямо на меня, наблюдая за шоу, которое я для них устраиваю. Я чувствую, как их взгляды скользят по нам и по лицам, которые частично скрыты. Когда я убеждаюсь, что должна вскочить на ноги и убежать, они устают от нас и поворачиваются, чтобы посмотреть на другой столик.

Я выдыхаю, прислоняясь лбом к щеке Кая. — Они ушли.

На его скулах играют желваки. — Хорошая работа, Грей.

Я слегка приподнимаюсь от его тона, от напоминания о том, что все это было сделано строго для того, чтобы слиться с толпой. — Ты уже почти проиграл? — говорю я жестко.

Он отвлекся. — Твоя вера в меня вдохновляет.

— Ты можешь поторопиться? — тихо говорю я.

Он кладет карту на стол. — Что, у тебя есть дела поважнее?

— Да, — сухо отвечаю я. — Только не у тебя на коленях.

Он наклоняет голову и с усмешкой прижимается к моей шее. — Правда? — Я вздрагиваю, когда его рука снова медленно обхватывает мою талию, а мозолистые пальцы касаются голой кожи там, где моя рубашка задралась.

Я медленно киваю. — Мне скучно.

Его губы касаются моей челюсти. — Нет, не скучно.

Я борюсь с желанием повернуться к нему лицом. — И почему ты думаешь, что это не так?

— Назови это догадкой, — бормочет он мне на ухо, прежде чем выложить карту, от которой мужчины за столом стонут. Игра заканчивается сердитым бормотанием и кучей сверкающих шиллингов, которые толкают в нашу сторону.

Кай быстро бросает монеты в мою сумку с невыносимо довольным видом. — Похоже, сегодня тебе не придется никого грабить, дорогая.

— Жаль, — бормочу я. — Я так ждала этого.

Усмехнувшись, Кай практически поднимает меня со своих коленей и ставит на ноги. Он подходит вплотную и кладет твердую руку мне на поясницу. Мы направляемся к двери небрежным шагом, как будто не стоим на порядок больше того, что только что заработали.

Я бросаю последний взгляд через плечо на мужчин, которые нас ищут, и обнаруживаю, что они разговаривают со столиком в другом конце комнаты. А затем я шагаю через дверь и щурюсь от ослепительного солнечного света. Мы осторожно сворачиваем за угол, сканируя каждую улицу, прежде чем двинуться по ней.

Проходит почти час, прежде чем мы чувствуем себя в достаточной безопасности, чтобы замедлить шаг и ослабить бдительность, но мы опускаем головы, когда проходим мимо случайных бродяг так далеко от сердца города. Мои ноги подкашиваются от усталости, а веки грозят сомкнуться. Кай, конечно же, замечает это и начинает подергивать за цепь, когда мои шаги становятся вялыми.

— Ты хорошо поработала там, — тихо говорит Кай, прерывая наше затянувшееся молчание.

Я пренебрежительно хмыкаю. — Сидеть на коленях не так уж и сложно.

— О, сидеть легко, — возражает он. — Сложно только выглядеть красиво. Ну, — искренне добавляет он, — не по моему опыту. Но я уверен, что у других с этим могут быть проблемы.

Я невольно смеюсь. — Ты слишком высокого мнения о себе.

— Кто-то должен. — Его следующее обвинение заставляет меня мотнуть головой в его сторону. — Раз уж ты до сих пор отрицаешь, что считаешь меня красивым.

— Ну, я не считаю тебя красивым.

— Знаешь, я тебе почти верю. — Он бросает на меня озадаченный взгляд. — Ты довольно убедительна. Особенно во время своего выступления на моих коленях.

Я отворачиваюсь, прежде чем он успевает заметить румянец, заливающий мои щеки. — Ну, у меня было достаточно практики в притворстве. Я занималась этим всю свою жизнь.