Безрассудная страсть

– Часы, которые подарил тебе Мэтью? – спросил он.

После смерти мужа Доротея почти не выпускала эти часы из рук. Она несколько раз в день слушала колыбельную, целовала портреты, разговаривала с ними, когда оставалась одна.

– Понимаешь, я думала, они мне больше не понадобятся, – сказала она. – Лауданум помогает мне видеть их так же явственно, как я вижу тебя. Я думала, что, если у меня будет достаточная доза – или немножко больше, чем просто достаточная, – я не отпущу их и смогу всегда быть с ними.

Ее лицо сморщилось, по щекам покатились слезы. Стивен обнял сестру и не отпускал, пока рыдания сотрясали ее исхудавшее тело. Слезы все текли и текли, и блестели серебряными капельками на ее тусклой коже.

Стивен понял, что и тут не прав. Горе не покинуло сестру. И, судя по всему, никогда не покинет. Его одного недостаточно, чтобы облегчить такую боль. Он вопросительно взглянул на доктора.

– За леди надо следить, – тихо сказал доктор Боуэн.

– Я останусь с ней, – заявила Джулия, выйдя из тени в углу.

– Только не сегодня, миледи, – решительно возразил Боуэн. – Вы ей очень помогли, но теперь вам тоже необходимо отдохнуть. Может быть, ее горничная…

Стивен поднял глаза на Джулию. Ее прическа растрепалась, и длинные темные локоны спадали на плечи. Под глазами залегли глубокие тени, однако губы были решительно сжаты, да и глаза упрямо блестели. Она стояла у кровати словно страж, готовая спорить с доктором, отсылавшим ее от постели больной. Он заметил пятна на платье и понял, что Джулия приняла на себя самое тяжелое. Она помогала его сестре, когда ей промывали желудок: заставляла исторгнуть наркотик. Ну как не восхищаться такой женщиной?

– Кто знает об этом? – спросил он, понимая, что угроза катастрофы не миновала, даже если сестра переживет попытку расстаться с жизнью. Скандальные слухи затронут всю английскую делегацию, а для него самого… Пожалуй, с карьерой дипломата придется расстаться. Боуэн вынужден обо всем доложить. Таковы правила протокола. Все они живут и умирают только по протоколу.

Доктор покосился на Джулию.

– Никто не знает, милорд. Только я, мисс Лейтон и горничная леди Доротеи.

– Я подумала, что нет смысла будить лорда Каслри, тем более что кризис миновал, – сказала Джулия. – Это семейное дело, и доктор Боуэн со мной согласен, что оно должно и остаться таковым.

Стивен в замешательстве уставился на нее. Конечно, Джулия все поняла. Она пережила собственный скандал и хорошо знает, что это такое.

– Наступил решающий момент, милорд, – задумчиво проговорил доктор Боуэн, – для Англии, для вас и леди Доротеи. – Я не вижу смысла докладывать о происшествии официально. Это лишь отвлечет лорда Каслри, а это сейчас крайне нежелательно. Леди Доротее придется отдохнуть несколько дней, и все наладится. Я скажу леди Каслри, что у вашей сестры насморк и она должна оставаться у себя в комнате. – Он с улыбкой взглянул на Джулию, и в его глазах светилось восхищение. – Леди Джулия – отличная сиделка, но мы будем следить за леди Доротеей по очереди. Ей пойдет на пользу, если она, проснувшись, увидит рядом знакомое лицо.

Стивен расстегнул верхнюю пуговицу мундира и сел поудобнее.

– Я буду первым. – Он повернулся к Джулии, встретился с ней глазами и некоторое время не мог говорить. – Идите отдыхать, – в конце концов буркнул он.

Она кивнула и направилась к двери. Доктор стал укладывать в чемоданчик свои инструменты.

– Джулия! – Она остановилась у двери и оглянулась на окликнувшего ее Стивена. – Я вам бесконечно признателен.

– Пустяки, – пробормотала она. – Рада помочь… – Ее глаза наполнились слезами, губы дрогнули, и она вышла за дверь раньше, чем упала первая слезинка.

Стивен проводил ее взглядом. В эту самую минуту Джулия перестала быть печально известной. Она стала самим совершенством.

Глава 16

Приватный ужин в пышных апартаментах княгини Костовой оказался трапезой для четверых, а не для двоих.

Екатерина приветствовала Томаса у дверей теплыми объятиями и многообещающим поцелуем. Потом она провела ладонями по лацканам его сюртука и сообщила:

– Пришли мои старинные и самые любимые друзья, и я не могла их выставить. – Она снова поцеловала его. От нее пахло шампанским и гардениями. – Думаю, они тебе понравятся. Заходи. – Чаровница взяла его за руку и потянула за собой в маленькую гостиную, поскольку большую гостиную готовили к приходу знаменитостей, которые соберутся в ее салоне позже.

Когда они вошли, из-за стола встал пожилой джентльмен и окинул Томаса оценивающим взглядом.

– У тебя новый ухажер, Катя! Это восхитительно. Пожалуй, мы поджарим его на вертеле, как голубя, и съедим. Надеюсь, вы оправдаете наши ожидания, месье.

– Веди себя прилично, старый повеса, – мягко пожурила его Екатерина. – Это виконт Мерритон. Томас, это принц Линь.

– Томас? Вы уже обращаетесь друг к другу по именам? – проворковал другой женский голос. – Тогда это скорее десерт, чем главное блюдо.