Безрассудная страсть

Она хотела обнять его, и ей это было необходимо. Ей хотелось рассказать ему о ребенке, который уже растет у нее в животе, день за днем, минута за минутой. Она мечтала вновь увидеть блеск в его глазах, когда он говорил об их совместном будущем. Она была не прочь, чтобы он поделился, как перенес смерть отца. А она бы поведала, что ей не удалось поговорить с мамой и сообщить ей о своей беременности, потому что Марио не отходил от нее ни на шаг. А еще она бы рассказала о том, как ей становилось страшно и как одиноко она себя чувствовала, когда видела этот отстраненный, отчужденный взгляд, который он иногда бросал на нее.

Как будто она снова была одна… Нет, она не могла ему этого сказать. Нехорошо было вываливать на него свои претензии и опасения в такой день. Когда он придет к ней, она как-нибудь справится с собой.

Но захочет ли он?

Неха прекрасно отдавала себе отчет, что Лео был человеком, который закрывался в периоды горя или боли. Тот проблеск откровенности, который она наблюдала, был исключением.

В суматохе мыслей она расстегнула молнию на своем черном облегающем платье и направилась к шкафу.

И замерла на месте.

Почему она позволяет ему решать, как все будет происходить? Ведь он сам сказал, что между ними не только секс, зачатие ребенка и деловые отношения. И когда она нуждалась в нем, он был рядом, так почему же не могло быть наоборот?

Она понимала, что он был слишком занят, чтобы позвонить ей, как только вернулся с Бали, — смерть отца, нелепые слухи, компания… Но она не собиралась, как преданная собачонка, ждать, пока он обратит на нее внимание и выделит ей время. Она не хотела спать в пустой постели, когда он был всего в нескольких комнатах от нее.

Ее тоска по близости с ним ощущалась ею как физическая боль. Она умирала от желания поделиться самыми важными новостями их новой совместной жизни. И она уж точно не собиралась позволять ему одному ночевать в своей комнате. Если он не возражал против того, чтобы она взяла на себя обязанности хозяйки виллы, то должен был согласиться и на то, чтобы она переехала в его покои.

Именно это она и намеревалась сделать.

Никогда больше в своей жизни Неха не собиралась ждать, пока кто-то скажет ей, каким должно быть ее место в жизни. Никогда больше она не позволит кому-то другому решать, где ее место, а где нет… даже Лео.

Застегнув молнию на платье и надев туфли, она вышла из отведенной ей спальни.

Увидев Марию, служанку, Неха сказала ей, что будет в комнате Лео, и попросила принести туда перекусить. Оказавшись на огромной территории своего жениха, она разделась, приняла душ, выудила из шкафа Лео какую-то рубашку и забралась в постель. Она села скрестив ноги в центре кровати на роскошно мягких простынях и съела вазу фруктов, которые прислала Мария. Насытившись, она задрала рубашку и несколько мгновений изучала изгиб своего живота.

Внутри ее зрела радость и другие сильные эмоции — у нее будет ребенок, с ней рядом будет мужчина, который дал ей все, о чем она просила, и даже больше.

Ее сердце было переполнено, глаза наполнились слезами. Этот дом, эта семья, этот мужчина в центре всего ее мира… она так сильно хотела для себя этого будущего, что ее сердце тревожно забилось в груди. Она сделает все, чтобы сохранить его, удержать его. Выстроить все заново.

Схватив подушку, Неха уткнулась в нее носом и ощутила запах желанного мужчины, которого, будь на то ее воля, никогда бы не отпустила. Среди всепоглощающей лавины эмоций, которая охватывала ее каждый раз, когда она думала о ребенке в своем животе, чувствовался слабый звоночек. Что-то тревожное, пугающее.

Она закрыла глаза, пытаясь привести в порядок свои мысли и отчаянно молясь Богу, чтобы это были гормоны, уже вступившие в игру, чтобы эти качели эмоций были следствием того, что ей пришлось молчать о своей беременности в течение сорока восьми часов.

Ее последней мыслью перед тем, как она заснула, было желание, чтобы он пришел к ней за эмоциональной и физической близостью.

Она могла войти в его спальню и его жизнь и занять место, которое было ее по праву, но его сердце… его сердце всегда будет вне ее досягаемости.

* * *

Лео вошел в свою спальню после полуночи, в руках у него была бутылка виски стоимостью в две тысячи евро. Половину он уже выпил, но алкоголь пока не мог приглушить его чувства.

Он сохранил свою обычную невозмутимость перед Массимо и отмахнулся от него, потому что последнее, что ему сейчас было нужно, — изучение под микроскопом с братской заботой. Не то чтобы он этого не хотел, просто он не знал, что обнаружит Массимо, если копнет слишком глубоко. На душе у Лео было как-то неспокойно, и ему не хотелось, чтобы кто-то это заметил.

Все словно перевернулось с ног на голову, и это ему жутко не нравилось.

Всего лишь сорок восемь часов назад до него дошло известие, что Сильвио хочет срочно поговорить с ним. Но он подумал, что это очередной каприз отца, и решил не тратить на него свою энергию и время.

И вдруг Сильвио умирает от остановки сердца.