Безрассудные сердца

Миранда посмотрела на кипу бумаг на соседнем столе, оставленную бухгалтером, и уголки ее губ опустились. Ей показалось, что в тишине, царящей в кухне, слышится скрип пера мистера Камерона О’Доннелла, работающего в кабинете. Когда он впервые появился в Трипл-Кросс, она была ошеломлена неожиданными чувствами, которые он в ней вызвал. Подобно школьнице, застигнутой в одной комнате с самым привлекательным мальчиком в классе, она смутилась и неловко засуетилась вокруг него. Но теперь…

Теперь ей хотелось бы, чтобы он уехал. Миранда не отрицала, что ее все еще привлекают его черные глаза и точеные черты лица. Но он слишком настойчиво лезет куда не надо! Она с сердцем хлопнула тестом о стол, и облако муки вновь поднялось и тут же легко опало. Ах, если бы Камерон убрался так же легко. Но это желание порождало в ней как удовлетворение, так и боль. Прошло слишком много времени с тех пор, когда она в последний раз чувствовала влечение к мужчине. Поэтому вначале она даже не смогла разобраться в своих неожиданных ощущениях и пыталась отнести их на счет своей нервозности и трудности приспособиться к новому человеку в доме, но в конце концов вынуждена была отбросить подобные отговорки и посмотреть правде в глаза. Когда О’Доннелл появлялся в комнате, ее сердце начинало учащенно биться, несмотря на его строгий вид и сдержанное поведение. Она уже не в том возрасте, чтобы так неразумно вести себя, и давно пора забыть о разных глупостях. Но ее сердце не могло смириться с этим.

Миранде шел тридцать второй год. Она уже давно считала себя старой девой. В детстве ее волосы были невзрачного морковного цвета, а сейчас превратились в золотисто-каштановые. Но было слишком поздно: уже вошли в привычку робость и неловкость в отношениях с мужчинами. Сюда добавлялся высокий рост. Все это вместе взятое предначертало ей прямую дорогу к одиночеству.

Она научилась мириться со своей судьбой. Но с тех пор, как в доме появился малыш, Миранда стала думать по-другому. Всякий раз, когда она брала маленького Майкла на руки или сжимала его крошечные пальчики, ее охватывало страстное желание иметь своего ребенка. Сознание того, что она многое упустила в жизни, время от времени мучило ее. Миранда часто размышляла о том, как бы она себя чувствовала, имея собственных детей. Затем в доме появился Камерон О’Доннелл, внеся в эти мечты мужское присутствие, о котором ранее ей задумываться не приходилось.

Признав за аксиому тот факт, что она уже вышла из возраста, когда оправданы сердечные волнения, Миранда была шокирована тем, что ее глаза непроизвольно следят за новым бухгалтером. Так происходило совсем не потому, что вокруг не было мужчин, которые могли бы ей понравиться. Но ни один из работников ранчо или других мужчин, с которыми приходилось сталкиваться, не волновал ее так, как этот деспот, который нынче заведовал на ранчо бухгалтерским учетом.

Миранда вспомнила утверждение миссис Ферчайлд о том, что она привлекательная женщина, и ее руки на мгновение перестали месить тесто. Эти слова были своего рода поощрением надежд на возможность увлечь человека ее грез. Но миссис Ферчайлд, несомненно, даже не представляла, что таким человеком может стать некто иной, как грозный Камерон О’Доннелл. Теперь это становилось явью.

Нелепой явью. Миранда с еще большим ожесточением принялась за работу: опустила руку в банку с мукой, набрала полную горсть и посыпала мукой доску, на которой месила тесто. Этот глупец приехал на ранчо с намерением изменить всех и вся. А она не собирается меняться.

— Это тесто чем-то вас разозлило?

Резко повернувшись от неожиданности, она встретила твердый взгляд Камерона. Холодный пронзительный взор был устремлен прямо на нее — так на Миранду раньше никто не смотрел.

— Вы всегда так коварно подкрадываетесь сзади?

— А вы всегда так придирчивы? Или, может быть, я в чем-то виноват?

Она решительно посмотрела на него.

— Я занята. Вам что-нибудь нужно?

Камерон осмотрел кухню и остановил взгляд на бумагах со сметой расходов, приготовленных для нее.

— Вы опять скажете мне, что у вас не было времени ознакомиться со сметой расходов по кухне?

— Кое-кто из нас занят работой. — Подхватив тесто, она швырнула его в глиняный таз. Раздался глухой шлепок.

— Которая может быть затруднена, если другие отказываются сотрудничать.

— Вы всегда так разговариваете?

Его орлиный взор стал еще острее.

— Как — так?

— Не важно, — пробормотала она, думая, что ему вместе со своими глупыми вопросами следует убраться туда, откуда он пришел.

— Все-таки, что вы имели в виду?

Сквозь стиснутые зубы Миранда пробормотала что-то совсем неразборчивое.

— Я никогда бы не назвал вас слабовольной женщиной, которая боится высказать свое мнение.

Миранда ухватилась вымазанными в муке руками за передник.

— Вы появились здесь с намерением все изменить. Кто вас об этом просил?

— Я полагаю, миссис Ферчайлд.

— Она? Никогда!

— Меры, которые я принимаю, должны повысить благополучие ранчо. Именно этого она хочет.