Безрассудный (ЛП)

Вот и все, шарады закончились. И как ни странно, я был абсолютно спокоен. Наверное, вот так окупилась вся моя подготовка к этому моменту. Кира не могла выбрать, а Денни вот-вот обо всем узнает. Пора уходить. Пришло время моего прощания. Как бы я хотел, чтобы купленный для Киры кулон сейчас был при мне, чтобы я мог подарить его ей.

Я поблагодарил Дженни за новость. Она опять извинилась и оставила нас наедине. Кира запаниковала. Она не была так готова к этому моменту, как я. Сжав мои плечи так сильно, что я чувствовал, как ее ногти впиваются мне в кожу, она сказала:

— Что нам делать?

Глядя на меня, она стала говорить о каких-то сложных схемах, которые в итоге ни к чему хорошему не привели бы.

— Ладно… Все не так плохо. Скажу ему просто, что ты мне солгал…. И Анна тоже… и…

Понимая бессмысленность наслоения одной лжи на другую, она отвела взгляд.

— Кира… Это не поможет. Его подозрения лишь укрепятся, если ты будешь твердить, будто все вокруг лгут. С ложью не выйдет, малышка.

Она снова посмотрела на меня и чуть улыбнулась, ободренная ласковым обращением. Но эта улыбка мгновенно угасла.

— Тогда как же нам быть?

Я попрощаюсь и оставлю тебя с лучшим парнем, прежде чем станет слишком поздно, и ты потеряешь его навсегда.

— Мы можем сделать только одно, — вздохнув, я провел пальцем по ее щеке. — Я пойду на сцену, а ты иди работать.

Очевидно, она не понимала, как это решит нашу проблему.

— Келлан…

— Все будет хорошо, Кира. Я должен идти. Не нужно до начала переговорить с Эваном.

Пришло время добавить новую песню в наш сет-лист. Надеюсь, фанатам она понравится, а Кира поймет, для чего я ее исполняю. Пора перестать лгать.

Поцеловав ее руку, я оставил ее в туалете, отправившись на поиски Эвана. Она был за сценой, готовился к выступлению. Я коснулся его руки. И хотя я даже смотреть не мог в сторону Денни, я чувствовал его ледяной взгляд у себя на спине. Денни умный парень, и теперь, когда пелена спала с его глаз, она знал правду. Он знал, что я предал его.

Губы Эвана сжались в тонкую полоску, когда он посмотрел на меня.

— Келлан, у нас проблема, — заговорил он тихо. — Гриффин…

Я поднял руку, перебив его.

— Я знаю, Дженни сказала. Денни знает, что мы врали. И теперь он все поймет.

Эван посмотрел мимо меня, Денни все еще сидел за нашим столиком.

— Да уж, и, если бы взглядом можно было убить, ты бы уже превратился в пепел. Иди поговори с ним. Признайся во всем.

Я закрыл глаза. Поговорить с ним. Это бы и сделал взрослый ответственный мужчина на моем месте. Мужчина, достойный Киры. Но я не такой… И я не смогу встретиться с Денни лицом к лицу. Открыв глаза, я покачал головой.

— Я не могу… Не могу сейчас говорить с ним. Но я хочу спеть нашу новую песню.

У Эвана отвисла челюсть.

— Келлан… Ты не можешь петь ее, когда он в зале, особенно если теперь он все знает. Это как неоновая вывеска…

Я снова покачал головой.

— Мне все равно. Это для нее. Я хочу ее спеть, я должен… Должен попрощаться, и только так я смогу это сделать.

Эван наклонился ко мне.

— Это не единственный способ, — посмотрев наверх, он нахмурился. Но теперь он не смотрел на Денни, так что я подумал, что Кира вернулась к бару. Лицо Эвана помрачнело, когда она снова посмотрел на меня. — Это глупо, не думаю, что нам стоит…

Я скрестил руки на груди. Капризничаю я не часто, но это правда важно для меня.

— Мне плевать, что ты думаешь. Это моя группа, и мы сыграем эту песню. Не обсуждается.

Чувствуя себя самым большим засранцем на планете, я смотрел, как Эван коротко кивнул, взглянул на Денни и взобрался на сцену. Остальные присоединились, и Эван раздал новые партии.

Желая забрать все свои ужасные слова назад, я рискнул взглянуть на Денни. Он не слышал, как мы спорили, но заметил это. Выражение его лица было холодным… подозрительным. Странное выражение, он никогда не смотрел так на меня раньше. И насколько я знаю, вообще ни на кого. Кира предусмотрительно не смотрела на сцену, поэтому и я заставил себя не смотреть на нее. Хотя какая уже разница. Денни знал или скоро узнает. Что бы мы ни делали, это ничего не изменит, так что я могу попрощаться так, как планировал.

В конце выступления я объявил, что у нас есть еще одна песня, и это кое-что новенькое. Эван нахмурился, но вступил по сигналу. И хотя Кира вела себя так, будто не обращала на нас внимание, я надеялся, что слова она услышит… Ведь это для нее.

Я абстрагировался от всего: от толпы, Денни, Эвана, Дженни, Киры… ото всех, сосредоточившись исключительно на словах. Я хотел звучать как можно более искренно.

«Ты все для меня, но я ничто для тебя…»

«Но все нипочем, стоит только его обнять…»

«Мне будет больно и тебе тоже. Но все закончится, только не плачь…»

Чувствуя, как разбивается мое сердце, я решил послать все к черту и спеть эту последнюю строчку, глядя прямо на Киру. Мне лишь было нужно, чтобы она это услышала. Она замерла, шокировано глядя на меня, на ее щеках блестели слезы. Она поняла. Отлично. Стараясь не дать боли просочиться в мой голос, я спел следующие строки чисто и мощно.

«Незачем прощаться, чтобы не лгать, — довольно уехать и ни о чем не знать».