Безрассудный (ЛП)

— Мне двадцать семь, и да, я взрослый. Как взрослый, я могу засовывать свой член, в кого захочу, — сказал Адам, подавшись вперёд.

— Так ты трахаешь его? Ребёнка человека, которого ты убил? — спросил Арчер.

— Не говори так. Ему двадцать один.

По-моему.

— Он тебя сдаст, — снова сказал почти лишённым эмоций голосом Август.

— Нет. Не верю. Я следил за ним несколько недель. У него был шанс убить меня, но он им не воспользовался.

— Потому что ты решил показать ему доказательства, что его отец был педофилом, — сказал Аттикус, распаляясь.

— Что я должен был сделать, Аттикус? Позволить ему убить меня? Убить его? Это противоречит нашему кодексу. Ной не виноват, что его вырастил такой больной урод, как Уэйн Холт. Ты знаешь, он тоже был одной из его жертв.

— И что? — спросил Август.

— И что? — напрягся Адам.

— Ну да, и что? Какое тебе дело до его дерьмового детства? Я знаю, нас всех учили вести себя так, будто у нас есть эмоции, но ты не притворяешься. Так что здесь происходит?

— Какое тебе дело? Он мне нравится. Мне нравится быть с ним.

— Каллиопа сказала, что отправила тебе информацию две недели назад. Почему ты так упорно борешься за парня, которого не знаешь?

— Потому что я знаю его. И он знает меня. Во всех отношениях, которые важны.

— О, Боже, — пробормотал Август. — Я мог бы ожидать эту чушь о Ромео и Джульетте от Ави или Асы, но не от тебя.

Адам, едва сдерживая свой гнев, прошипел:

— Да пошёл ты, Август.

— Успокойся, — предостерёг Август, откинувшись в кресле. — Чем сильнее ты к нему привяжешься, тем хуже будет, когда тебе придётся его отпустить. Покончи с этим. Сейчас. Потому что если ты этого не сделаешь, нам придётся рассказать папе, и не думаю, что тебе понравится, как он решит это закончить.

Адам оттолкнул свой стул от стола с громким скрежетом ножек по мраморному полу.

— Давай. Скажи папе. И раз уж ты это сделаешь, скажи ему вот что. Я оставлю Ноя себе! Он мой!

— Он не игрушка. Он человек, — пробормотал Арчер.

Адама охватила ярость, он сжал руки в кулаки.

— Он мой. Я не отдам его. Не давите на меня, или, клянусь грёбаным Богом, я сожгу всё дотла. Ты слышишь меня? Если ты заставишь меня выбирать, я выберу его.

— Ты его даже не знаешь, Адам. И ты не можешь принимать такие решения за всех нас.

Адам подошёл к Аттикусу, выхватил нож из стены и вышел из комнаты. Он прошёл через кухню в гараж, достал набор ключей из массива на доске, выбрал ауди R8 своего отца и нажал на кнопку, чтобы открыть дверь гаража. Как только устроился на кожаном сиденье, завёл двигатель. Он замурлыкал, как котёнок.

Адам включил заднюю передачу и нажал на газ, только в последний момент заметив пожилого мужчину. Адам резко нажал по тормозам так, что заскрипели колодки, едва не задев колени мужчины бампером машины. Сердце у Адама бешено стучало, когда он увидел, как отец подошёл к водительской стороне и пальцем показал, что нужно опустить окно.

Как всегда, голос отца звучал обманчиво спокойно.

— Адам.

— Папа.

Он вздохнул.

— Почему ты пытаешься сбить меня посреди ночи на моей же машине?

— Я не пытался. Мне просто нужно проветрить голову, и я не хотел идти пешком.

— Я совершенно уверен, что полгода назад купил тебе довольно дорогой БМВ. Пожалуйста, не говори мне, что ты его уже разбил.

— Нет. Я просто хотел ауди R8. Мне нужно нарушить закон.

— Кто разозлил тебя на этот раз? Арчер? Аттикус? Это не мог быть Август. Ави и Аса даже нет в городе. Айден говорит недостаточно, чтобы вывести тебя из себя. Так кто же это был? — усмехнулся отец.

— Никто. Мне просто нужно подумать.

— Ты меня не обманешь, ты знаешь. Я тот, кто научил тебя. Я знаю все твои уловки.

Адам выдохнул через нос.

— Они устроили интервенцию.

— И почему же?

— Потому что им не нравится мой новый парень.

Его отец понимающе кивнул.

— Мальчик Холта.

Адам удивлённо посмотрел на него.

— Ты знаешь?

— Я знаю всё, чем занимаются мои мальчики. Это моя работа, — сказал его отец. — Как много ты ему рассказал?

— Он уже многое знал. Но я заполнил некоторые его пробелы, — признался Адам. Он никогда не умел лгать отцу, даже когда был маленьким. Трудно лгать человеку, который, казалось, любит тебя беззаветно. Неважно, насколько нелюбимым ты был.

— Как ты думаешь, это был мудрый ход?

Адам кивнул.

— Ты говоришь нам доверять своим инстинктам. Я так и поступил. Я инстинктивно знаю, что Ной никогда бы не предал меня, — сказал он. — Или тебя.

— Это может осложнить жизнь всей семьи, если всё пойдёт не так, — предостерёг его отец.

— Я не откажусь от него, — вызывающе сказал Адам. — Я сказал им и говорю тебе. Ной — мой. Я выбрал его.

Его отец усмехнулся.

— Расслабься, Адам. Я не собираюсь говорить тебе прекращать с ним встречаться. Но он — твоя ответственность. Чем больше он знает, тем большей обузой он становится. Если он предаст нас, последствия будут... ужасными.

От тона голоса его отца по спине пробежал ледяной холодок.

— Он не сделает этого. Не со мной. Ни с кем. Он... хороший человек.

Отец долго смотрел на него.

— Хорошо. Я поговорю с твоими братьями.

— Они будут в ярости, — предупредил Адам.

— Почему?