Безрассудный (ЛП)

Гари долго и проницательно изучал Ноя, а затем на мгновение успокоился.

— Нет, полагаю, нет.

Хотя Ной никак не изменился в лице, узел страха в нём потихоньку ослаблялся.

— Могу я идти? У меня скоро перерыв.

Вместо того чтобы как всегда отмахнуться от него, Гари откинулся в своём офисном кресле, и то заскрипело под ним.

— Кто твой друг на шикарной машине?

Черт. Ной снова сделал растерянный вид.

— А? — спросил он, пытаясь выиграть время.

Гари сузил глаза.

— Возле твоей консервной банки ночью был припаркован «Ленд Ровер». Когда ты был в хлам пьян. Ты трахаешься с наркодилером или бандитом, парень?

Ной не мог удержаться от смеха.

— Ты знаешь хоть одного наркодилера, который ездит на шикарной тачке или открыто признаётся, что он гей? И уж тем более того, кто припаркует свой автомобиль за восемьдесят тысяч долларов возле моего трейлера?

Гари не ответил, нахмурившись.

— Так кто он?

Ной пожал плечами, честно говоря, озадаченный этим внезапным допросом. Гари никогда не спрашивал ни об одном перепихоне из его прошлого.

— Просто друг.

— Друг? — насмешливо хмыкнул Гари.

— Да, друг. Как ты и мой отец были друзьями, — категорично заявил Ной.

Гари напрягся, сжимая толстые пальцы на ручке кресла.

— Что это значит?

Ной изо всех сил старался придать своим чертам маску невинности.

— Только то, что вы с моим отцом были друзьями. — Гари изучал Ноя, словно не мог понять, врёт он или нет. Может, стоит немного прощупать почву? Ной вздохнул, изо всех сил стараясь хотя бы выглядеть печальным. — Могу я задать тебе вопрос? О моём отце?

Гари колебался до тех пор, пока это не стало почти неловким, и наконец сказал:

— Да. Конечно, малыш.

— Я много думал о своём отце, и у меня нет ничего из его вещей. Ты знаешь, что случилось с его вещами после его смерти? После того, как я попал в систему? Они что, просто выбросили все?

Мускул щеки дёрнулся у Гари, словно вопрос пронзил его электрическим разрядом. Он прочистил горло, затем фыркнул, проведя рукой по седеющей щетине.

— Кое-какое барахло было мусором и пришлось его выбросить. Большую часть вещей он хранил на складе, но у меня не было ключа или каких-либо прав на них, так что уверен, что их продали с аукциона.

Может, ключ Адама — это ключ от хранилища его отца? Он отложил эту информацию на потом.

— Это отстой. Несправедливо, понимаешь? Мой отец был хорошим человеком, посвятил свою жизнь преподаванию. А у меня нет ничего, чем бы я его запомнил. И чем больше я думаю о том, кто его убил, тем больше злюсь, понимаешь? — Ной вскинул руку вверх в расстроенном жесте. — В одну минуту он был там, в другую — исчез. Но знаешь, что самое странное? Все мои воспоминания о нём просто... исчезли. Как будто он забрал их с собой. Я действительно мало что помню о детстве. Странно, да? Я знаю, что мы с отцом были близки. Разве я не должен помнить больше?

Гари поёрзал в кресле.

— Эх, все справляются с бедой по-разному, понимаешь? Ты с отцом был близок. Он был хорошим парнем. Он действительно любил тебя.

«Ага, даже слишком», — подумал Ной, изо всех сил стараясь сдержать дрожь, которая вот-вот накатит на него.

Гари вспотел, мелкие бисеринки пота выступили на его губах и на лбу. Пот лился градом. Он лгал сквозь пожелтевшие зубы.

— Иногда воспоминания мелькают как вспышки, но я даже не знаю, реальные они или... как... сны. Ты и папа когда-нибудь брали меня на рыбалку?

Ной шёл по тонкому льду. Если Гари сложит все вопросы Ноя вместе с разбитой фотографией хижины, то есть большая вероятность, что он больше не будет думать, что разбитая рама случайно упала.

Но Гари лишь нахмурился, словно не мог точно вспомнить.

— Да, что-то припоминаю. Мы с твоим папой частенько ездили в старый домик моей семьи в лесу. Думаю, мы брали тебя с собой пару раз.

Пару раз. Ноя подташнивало при подтверждении. В глубине души он знал, что был в той хижине, что там его растлили отец и Гари. Возможно, детали были нечёткими, но тошнотворное бурление в животе при каждой мысли об этой хижине говорило Ною всё, что ему нужно было знать.

— Мы должны как-нибудь сходить, — предложил Ной. — Например, помянуть отца.

Гари подался вперёд, положив руки на стол.

— У меня больше нет этого домика. Я продал его давным-давно, чтобы купить это место.

Гари лжёт. У Ноя не было никаких доказательств, только инстинкт, но что-то подсказывало ему, что Гари врёт напропалую, он явно всё ещё владеет той хижиной в лесу.

— Очень жаль.

— Ага.

— Могу я теперь идти на перерыв? — спросил Ной, внезапно загоревшись желанием убраться оттуда подальше от Гари.

— Ага, парень. Иди.

Ной направился к столу для пикника на заднем дворе. Рокси — сорокапятилетняя мать-одиночка по имени Жанетт — сидела и курила сигарету рядом с Бейли, которая разлеглась на деревянной скамейке.

— Вам нельзя выходить на улицу вдвоём. Особенно в ночь с ведущим. Из-за них всегда появляются настоящие психи.

— Что хотел Гари? — спросила Бейли.

— Да всё та же чушь насчёт пропавшего рюкзака. Видимо, Бьянка опять ему что-то напела. — Ной растянулся на столешнице, вытащил свой телефон и дважды взглянул на него. — Что за хрень? — пробормотал он.