Безрассудный (ЛП)

Техас был гораздо ближе, чем Мехико. И всё же мысль о потере Ноя тяготила Адама, когда он поднимался по лестнице, чтобы одеться. Он должен рассказать ему. Ной должен знать. Но часть его души жаждала сохранить это в тайне. Мать Ноя жила дальше. У неё была новая жизнь и новая семья. Ной был его.

Адам сел на край кровати.

Ной покрутился, держа в руках рубашку.

— Нам определённо нужно остановиться и забрать мою одежду. В твоих вещах я выгляжу словно ребёнок. — Он нахмурился, когда Адам не сразу ответил. — Что случилось?

Адам прочистил горло.

— У Каллиопы была догадка насчёт твоего отца. И она её подтвердила.

Ной пересёк комнату и встал между раздвинутыми бёдрами Адама.

— И? Что может быть хуже того, что мы уже знаем о нём? Мой отец был насильником и детоубийцей. Что может быть хуже?

— Он не твой отец.

Ной резко вдохнул.

— Что?

— Тебя похитили из Мехико, когда тебе было два года. Либо самим Холтом, либо кем-то, кто отдал или продал тебя Холту. Он не твой отец.

Ной опустился на колени перед Адамом, поднял на него глаза с побелевшим лицом.

— Это неправда.

— Мы проверили твою ДНК.

— Что? Как?

— Я взял твои волосы, пока ты спал, и Каллиопа отправила их на сайт родственников, чтобы посмотреть, сможем ли мы найти какие-нибудь родственные совпадения.

Ной быстро моргнул, как будто пытаясь обработать эту информацию, его выражение лица стало страдальческим, когда он спросил:

— Почему ты просто не сказал мне?

Адам обхватил его лицо.

— Потому что мы могли не найти твою семью, или если бы узнали, что тебя отдали на усыновление или продала мама, я не думал, что тебе нужно это знать.

— Значит, ты просто не сказал бы мне? — спросил Ной, не совсем обвинительно, но близко.

Адам сглотнул.

— Наверное, нет. От незнания тебе было бы гораздо лучше. Но тебя не отдали и не продали. Тебя украли. У тебя есть семья. Кузены. Братья и сестры. Мама. У нас есть их информация, если захочешь связаться с ними.

Лицо Ноя пылало под руками Адама, глаза увлажнились от непролитых слёз. Он оттолкнул руки Адама и встал, вытирая глаза тыльной стороной ладоней.

— Я хочу пойти посмотреть, что находится в этом хранилище.

— Ты злишься на меня? — спросил Адам, не зная, не предал ли он каким-то образом Ноя.

Ной пожал плечами.

— Не знаю. Я не знаю, что чувствую. Я понимаю, что ты поступил правильно, но это не тебе решать, и ты обещал, что я сам буду принимать решения за пределами спальни. Ты сам так сказал.

Адам пересёк комнату и обнял его, хотя тот напрягся в его объятиях.

— Я знаю. Ты прав. Я хотел бы сказать, что мне стыдно за это, но это не так. Я не хотел стать причиной твоей новой боли. Да, это было эгоистично и глупо, но я думал, что поступаю правильно в надежде обезопасить тебя. Я всегда буду поступать так, чтобы ты был в безопасности.

Ной расслабился в его объятиях, но не вернул их.

— Я знаю.

— Ты уйдёшь от меня? — спросил Адам, от этой мысли у него похолодело в душе.

— Что? Нет. Я могу злиться, не бросая тебя. Я, наверное, буду злиться на тебя часто, потому что ты вытворяешь такие глупости, как эта, без стыда и совести и без сожаления.

— Это правда, — согласился Адам, прижавшись щекой к макушке Ноя.

Наконец, Ной обнял его.

— Ты не можешь лгать мне о важных вещах, Адам. Я знаю, что люди держат всё в себе и думают, что скрывают ложь во благо, но ты не можешь утаить от меня подобную информацию. Из-за этого я чувствую себя глупым и ничтожным.

Адам отошёл от Ноя, взглянув в его глаза.

— Ты для меня самый важный человек. Ты – единственный, кто имеет для меня значение во всём этом грёбаном мире. Скажи, что ты веришь мне.

Ной смотрел на него с округлившимися глазами, тяжело сглатывая.

— Я верю, что ты в это веришь.

Адам поцеловал его в лоб, притянул его обратно в свои объятия и крепко обнял.

— Тогда мне придётся просто доказать тебе это.

ГЛАВА 20

Ной

Уэйн Холт не его отец. Он прокручивал эту мысль всю дорогу до склада. Из-за него он пережил невыразимые вещи, и пережил бы гораздо хуже, если бы его отец – Холт, поправил Ной себя, – добился своего и смог передать его Гари. У Ноя закружилась голова, когда он представил, насколько хуже всё могло бы обернуться для него, но лучше от этого ему не стало.

Что бы Холт ни делал с ним, Ной пытался найти этому рациональное объяснение, находил способ убедить себя в том, что отец любил его, несмотря на каждую причинённую им боль и травму, говорил себе, что это насилие, которое он не в силах контролировать... Но правда заключалась в том, что Холт любил только Гари и так мало заботился о Ное, что не только надругался над ним и поделился им с другими, но и намеревался затем передать его Гари, чтобы тот, в свою очередь, мог сделать то же самое. Он был товаром для них обоих.