Безрассудный

— Адам, — прохрипел Ной, целуя его губы, и застонал в губы Адама, когда кончил. Этого хватило с лихвой, чтобы подтолкнуть Адама к краю. Он толкнулся в Ноя ещё несколько раз, сильнее сжимая запястья Ноя, выплёскиваясь, когда наслаждение увлекло его за собой.

Отпустив наконец запястья Ноя, они оба всё ещё тяжело дышали. Адам прижался лбом ко лбу Ноя.

— Ты много говоришь.

Ной покраснел.

— Прости, видимо, я забылся...

Адам поцеловал его.

— Это самая горячая, блядь, вещь на свете. Никогда не останавливайся.

— Хорошо, — произнёс Ной, переводя дыхание.

Адам скатился с него и уставился на доску убийств над головой. Адам чуть не забыл.

— Итак, в какой заговор ты пытаешься втянуть свою великолепную голову?

Ной сел, схватил полотенце, вытерся и бросил его Адаму, который сделал то же самое. Как только они привели себя в порядок, Адам притянул Ноя к себе, так что они оба смотрели в потолок.

— Ты можешь рассказать мне, потому что я не перестану спрашивать, а когда я не получаю то, что хочу, одним способом, я получаю это другим. Я бы предпочёл услышать это от тебя.

— Ты говоришь как сумасшедший.

Лицо Адама исказилось в выражении неверия.

— Я и есть сумасшедший. Я убиваю людей. Помнишь?

— Общественные работы, помнишь? — ответил Ной, покачав головой.

Адам усмехнулся.

— Колись. Что ты делаешь? Хватит меня отвлекать. В чём ты участвуешь?

Ной глубоко вздохнул, выдохнул и закусил нижнюю губу. Адам сцепил их пальцы, сжав, как он надеялся, в ободряющем жесте. Ной отвёл взгляд.

— После того, как ты показал мне видео... моего отца и того мальчика… — Ной шумно сглотнул. — Я начал вспоминать всё. Воспоминания о том времени, когда я был моложе, намного, черт возьми, моложе...

Адам снова сжал его руку.

— Он причинил тебе боль.

Это был не вопрос.

— Да. Я не помню всего. Я не могу... Если вспомню, то сойду с ума. Понимаешь?

— Вот почему ты принимал эти таблетки. Чтобы держать воспоминания в узде?

Ной посмотрел на Адама и кивнул.

— Иногда быть под кайфом – это единственный способ удержать их. Мне не нравится быть под кайфом, я просто ненавижу вспоминать. Всё было проще, когда я не помнил.

Адам мог только кивнуть. Он знал, каково это, когда ужасы твоего прошлого просачиваются сквозь трещины в твоей броне, как какой-то токсичный газ, отравляя твои мысли.

— Мне жаль, — сказал Адам, с удивлением обнаружив, что это не просто бессмысленная банальность, произнесённая потому, что общество диктует её в качестве надлежащего ответа. Адам говорил серьёзно. Он не хотел стать причиной страданий Ноя.

— Я заставил тебя. Адам, ты мог запросто убить меня. Ты давал мне шанс уйти. Я отказался. Никто не виноват, кроме меня.

— Я всё ещё сожалею. Но почему твой отец в центре доски? Честное слово, он точно мёртв. Это было не так кроваво, как я надеялся, но он мёртв.

Ной покачал головой.

— Я знаю. Я тот, кто нашёл его. Помнишь?

Боль пронзила грудь Адама. Он сделал это. Травмировал Ноя, когда тому едва исполнилось десять лет.

— Ага.

— Он был не единственным.

Адам перевёл взгляд на Ноя.

— Что?

Ной плотно сжал губы в мрачную линию.

— Мой отец был не единственным, кто... делал что-то со мной. Были и другие. Друзья. Незнакомцы. Я вспомнил лица пятерых. Другие просто наблюдали в тени.

Ярость Адама вспыхнула мгновенно, словно керосиновая спичка. Перед глазами появилась красная пелена. Он отпустил руку Ноя, ударив кулаком в подушку.

— Нужно было медленно убить этот кусок дерьма. Я должен был копнуть глубже.

Адам от гнева дрожал, кровь эхом отдавалась в ушах. Ему хотелось бить. Убить. Разорвать на куски. Он был тикающей бомбой, и если он не выберется оттуда, он сорвётся на Ноя, а ему не хотелось, чтобы Ной увидел его таким.

Прежде чем Ной успел подумать, чтобы остановиться, он оседлал бёдра Адама и взял его лицо в свои руки.

— Остановись.

Это было сказано с такой нежностью, что Адам утихомирился, гнев, словно собачка, забрался в свою клетку в нём, так же смущённый безмятежным выражением лица Ноя, как и Адам.

— Остановись, — снова повторил он. — Ты не смог бы меня спасти. К тому времени, как ты появился, я уже вышел из возраста жертв, предпочитаемых моим отцом. Я уже заблокировал все эти воспоминания.

— Я хочу откопать его и снова убить! Я ненавижу то, что он причинил тебе боль!

Ной беззлобно улыбнулся.

— Я знаю. Но в результате я теперь жажду, чтобы мне причинили боль. Мозг, конечно, поганая штука, да?

— Что? — недоуменно моргнул Адам.

— Укуси меня, отшлёпай, дерни за волосы? Скажи мне, что я плохой, скажи мне всё, что ты собираешься со мной сделать. Заставь меня принять это. Удерживай меня за запястья и прижми к матрасу. Трахнешь меня на сухую, пока я не кончу? — Адам громко сглотнул, отчаянно пытаясь не возбудиться от слов, слетевших с губ Ноя. Он наклонился вперёд и прикусил нижнюю губу, выпуская кровь, прежде чем пососать её. — К счастью для тебя, проблемы с отцом бывают не только у девочек.

Ной поднял свои запястья, на которых уже проступили отпечатки пальцев Адама.