Безудержная страсть

Вяло любуясь представшим пейзажем скалистых обрывов уходящих к самой кромке игриво переливающегося моря, Шеннон протяжно вздохнула, упершись затылком о подголовник своего белоснежного кожаного сидения. За небольшой промежуток времени она истинно полюбила море. Ей нравилось смотреть на него. Любоваться им. Следить, как оно меняется. Море всегда разное: утром оно тихое и успокаивающее, днем оно светло-голубое и игривое, вечером буйное, грозное и торопливое. Но самое красивое море ночью, когда след от лунной дорожки тянется за горизонт к огромному диску луны, сверкая своим магически переливающимся обликом.

Ей будет не хватать этого вида. В тюрьме ей будет много чего не хватать…

Судорожно прогнав навеянные морем грустные мысли, девушка проглотила подбежавший к горлу ком и, рассеянно смахнув невидимые слезы, стала разглядывать навороченную панель машины.

В напряженной тишине каждая минута казалась вечностью. Решив, что ни к чему не обязывающий разговор с кузиной Мануэля лучше, чем мысли о своем скором будущем, Шеннон медленно провела пальцем вдоль бардачка. Кожаное покрытие было настолько мягким, что казалось намного нежнее ее собственной ладони.

– Это машина Мануэля? – Почти уверенно произнесла она.

– Нет. Моя. – Спокойно отозвалась собеседница, довольно улыбнувшись от того, что ее наконец-то заметили. – Просто она стоит в гараже моего брата.

– А что она делает в его гараже? Ты так часто здесь живешь?

Улыбка девушки стала шире и циничнее.

– Не часто. Но с этим островом связано слишком много моих воспоминаний, чтобы бросить его. Вот я порой и наведываю своего любимого братца.

Не слишком удовлетворившись ответом собеседницы, Шеннон вновь посмотрела на блики сверкающей поверхности бескрайнего моря.

– Любишь смотреть на море? – Услышала она со стороны голос своей попутчицы.

– А разве ты нет? – Тут же бездумно задала повторный вопрос девушка. Казалось, при виде такого совершенства природы иного ответа быть не может.

Рыжеволосая красавица слабо повела плечами.

– Люблю. – Хмыкнув, признала она. – Но иногда просто ненавижу.

Недоверчиво посмотрев на водителя плавно плывущего вдоль дороги автомобиля, Шеннон уже было хотела выразить свое удивление, но тут поняла, что не знает, как правильно обращаться к сестре Мануэля. В их элитном кругу считалось вполне нормальным обращаться чужим людям друг к другу по фамилии, в то время как если назвать кого-то просто по имени – может показаться слишком фамильярным. Но фамилии кузины Мануэля Шеннон не знала, отчего не могла решить каким образом ей следует продолжать дальнейшую беседу.

– Синьорина?

Непонимающе сведя брови, Мике посмотрела на Шеннон. Столь официальное обращение показалось ей глупым, но видя, что Шеннон совсем не шутит, все же отозвалась:

– Никаких «синьорин», – отмахнулась она, как от назойливой мухи. – Мике, Микела, Микелина – называй, как хочешь, но больше всего мне нравится Мишель – так меня часто называют во Франции.

– Оу! – Чисто по-американски взмахнув бровями, оценивающе потянула брюнетка, однако в ту же секунду обрубила столь приторный гламур. – Ну а меня можешь называть просто Шеннон.

С минуту назад она хотела предстать перед рыжеволосой особой в том же ракурсе, чтобы Мануэлю не было стыдно за нее, но подумав, решительно отбросила притворство. Кого она обманывает? То, что ее отец является одним из самых влиятельных лиц в этой округе – ещё не делает ее аристократкой. Ее мать с детства пыталась вбить ей светские манеры в надежде, что когда-нибудь Леонардо смягчиться и признает дочь. Что ж, эти навыки помогли ей не раз сыграть на публике среди восхищенного ею элитного населения Чикаго, в то время как она бесстыдно обворовывала их до безобразия набитые карманы. Нет, они слишком разные.

Сделанные из разного теста. Живущие в разных слоях общества.

Микелина в две минуты раскусит ее необразованность в изысканном лоске своего мира, так что к чему притворство?!

Нахмурившись, Шеннон снова отвернулась к окну.

Им не о чем разговаривать. Остается лишь надеяться, что этот день пройдет как можно быстрее. Жаль только, что это ее последний день на свободе…

Однако в этот раз Микелина была вовсе не настроена на молчание.

Ее тоже много чего не устраивало в сегодняшней компании, но безмолвное молчание не содействовало улучшению настроения. К тому же, ей нужно было узнать права ли она в отношении новой пассии своего брата? То как на эту брюнетку смотрел Мануэль, то как он нежно уверял ее об «истиной добродетельности» своей сестры – заставило ее на секунду предположить, что между ними двумя действительно что-то есть. Что-то настоящее. Почти волшебное. А не та обычная фальшь, купленная за драгоценное колье.

Украдкой наблюдая за насупившейся темноволосой гордячкой, Мике уже почти не сомневалась в своих изначальных предположениях. Она была слишком хорошенькая, слишком заносчивая и обладала слишком большой бравадой, чтобы действовать без притворства.

– Так что тебя привело к моему брату? – Словно невзначай спросила она.