Безудержная страсть

– Наткнулась на железный штырь в детстве. – Громко вздохнув, все же призналась она.

Слегка кивнув, Мануэль медленно провел рукой по ее правому боку, пока, наконец, его пальцы не остановились на новом увечье. Хоть этот шрам и был небольшим, все же расползшаяся в свое время кожа несколько омрачала вид стройной талии. По всему было видно, что рана была глубокая, вполне возможно, даже ножевая. Подумав об этом, мужчина нахмурился. Мысль о том, что Шеннон пытались зарезать отнюдь не радовали и без того мрачные предположения.

– А этот? – Все же спросил он, внимательно следя за ее глазами.

На этот раз недовольство Шеннон выразилось очень ярко. Раздраженно вздохнув, она сдвинула брови и слегка отстранилась от Мануэля

– Ну, какая разница? – Рефлекторно защищаясь, немного бойко начала она. – Я не очень-то хочу вспоминать тот период своей жизни. Тем более, я же не спрашиваю у тебя о столь интимных вещах, как например, почему ты решил сделать обрезание или почему у тебя там, – она робко кивнула в сторону его паха, – не растут волосы. Это твои личные дела и я о них не спрашиваю.

Немного поразившись ее словам, мужчина недоуменно изогнул брови и чуть не рассмеялся в ответ. Если она приравнивает шрамы с гениталиями – то тут уж ничего не попишешь. Но в одном этот боевой петушок действительно оказался прав – это были интимные вещи. И не каждый хотел делиться этой темой с другими людьми.

Притянув накуксившуюся девушку обратно себе на грудь, он тихо хмыкнул.

– В принципе, можешь меня спросить.

Сделав вид полного непонимания его предложения, Шеннон безмолвно уставилась на его грудь. Ее несомненно разбирало любопытство, однако врожденная скромность брала свое. Но вот, преодолев свой внутренний барьер, девичье любопытство все же выиграло.

– И почему? – Робко подняв на него свой взгляд, тихо спросила она.

Довольно ухмыльнувшись в ответ, он игриво коснулся кончика ее носа.

– Так и знал, что спросишь. – Добродушно поддел он, после чего, вспомнив о ранее заданных вопросах, волне беззастенчиво ответил. – Обрезание в нашей семье начало проводиться из поколения в поколение. Это в некотором роде традиция всех мальчиков нашего рода.

Пораженно округлив глаза, Шеннон с силой сжала внутренние стороны щек, чтобы не рассмеяться во весь голос. О таких традициях, она, пожалуй, ещё никогда не слышала. Кое-как совладав с собой, девушка вновь заговорила:

– А волосы?

– Специальная эпиляция.

Приподнявшись на руках, Шеннон недоверчиво посмотрела на Мануэля.

– Но… – Не зная, как сформулировать свою мысль, она пораженно застыла. – Хочешь сказать, что ты сделал ее в каком-нибудь салоне?

Столь неприкрытого ужаса, затаившегося в глубине карих глаз, он ещё никогда не видел. Мягко улыбнувшись, мужчина медленно кивнул.

– Ну не в «каком-нибудь», но все же в салоне. – Кратко подтвердил он.

Все ещё пораженная таким ответом, Шеннон отстраненно покачала головой.

– Но ты же мужчина… и… и это же так интимно… как… как вообще ты мог? – Слова застревали в горле. Глубоко вдохнув, девушка присела в кровати.

– И что здесь такого? – Присаживаясь вслед за ней, тихо спросил он. – В конце концов, все люди одинаковы. И каждый раз, когда мы занимаемся с кем-нибудь любовью, нам приходится раздеваться, обнажая свои интимные места перед очередным партнером. Но если бы мы все были такими стеснительными, население земли давно бы вымерло от излишней скромности. Так что это вполне нормально.

Шеннон вновь замотала головой.

– Это ненормально. Вы, богатые, вообще все с ума посходили! Вам деньги девать уже некуда, от этого вы делаете то, что обычному человеку даже и в голову бы не пришло.

Немного раздосадованный тем, что она вновь затронула старую тему о сравнивании бедных слоев с богатыми, Мануэль сдержанно обнял ее за плечи.

– А вот это ты зря. – Четко сказал он ей на ухо. – Разве ты никогда не слышала о всевозможных видах эпиляции?

Ей хотелось сказать «нет», но это была бы ложь чистой воды. Она жила в современном мире и, конечно же, слышала о подобных процедурах. Просто она ещё никогда не встречала таких людей, которые бы пользовались привилегиями этого модного развлечения. В ее окружении их просто не было. Не каждый готов был отдать около полутясячи долларов всего лишь за один сеанс эпиляции.

Пораженно вздохнув, Шеннон отклонилась ему на грудь.

– Меня никогда не интересовали такие вещи. – Вывернувшись от прямого ответа, тихо сказала она. – Нищие об этом не думают.

Он устало прикрыл глаза. Чего ему сейчас совсем не хотелось – так это спорить с этой упрямой девчонкой, решившей вдруг вновь обидеться на весь мир. Да, они были из разных слоев общества, но ведь это был вовсе не повод, чтобы теперь проводить оставшиеся совместные дни в беспочвенных обидах друг на друга.

Вновь отклонившись на подушки, Мануэль с силой повалил девушку вслед за собой. Но Шеннон и не думала сопротивляться. Удобно разместив свою голову на его широкой груди, она блаженно прикрыла глаза, пока его пальцы так ласково теребили ее растрепанные волосы.