Безудержная страсть (СИ)

Поспешно нагнувшись к его бедрам, Шеннон нетерпеливо взяла упругую плоть в свой приоткрытый рот. Нежно прикоснувшись к гладкой розовой головке члена, она не спеша поиграла с ним своим горячим язычком, раздразнивая его желание с троекратной скоростью. Услышав, как заревел мощный мотор машины, красноречиво говорящий о том, что водитель «Ламборджини» и впрямь на всех парах несется домой, Шеннон довольно усмехнулась, медленно вбирая в себя впечатляющую упругость его естества до середины. Неторопливо лаская его языком и губами, она бесстыдно повторяла свои движения, пока, наконец не услышала громкое, сбивчивое дыхание над своей головой. Удвоив усилия, девушка пустила в ход правую руку, чтобы доставить любовнику как можно больше наслаждения своими ласками. Вновь высвободив твердую плоть из свой горячей пещерки, она нежно провела языком по его набухшим от желания яичкам, оросила мелкими поцелуями толстое основание этого великолепия мужской гордости, после чего снова жадно взяла его внутрь. Она лизала его, целовала, обсасывала, словно самое любимое мороженое. Не заметив, как и сама завелась от столь приятного распутства, Шеннон мучительно простонала, чувствуя полыхающий огонь между своих влажных бедер. Ускорив темп, она на мгновение почувствовала, как сильно напряглось мужское тело, после чего в безмолвной радости встретив его кульминационный разряд, с ненасытной жадностью вылизала выстрелившее боевое орудие досуха. Закончив свое дело, маленькая блудница вернулась на свое сидение и довольно улыбнувшись, посмотрела на светящееся на приборной панели время. Прошло всего лишь девять минут, а они уже стояли перед открывающимися воротами его имения.

Поймав на себе его обжигающий взгляд, девушка эротично облизала свои пересохшие губки, в нетерпении поглядывая в сторону манящего яркими огнями крыльца.

Когда же они, наконец, подъехали к дому, Шеннон едва дождалась галантно открывшейся дверцы своим спутником. Как бы она хотела, чтобы эта ночь никогда не кончалась. Бросившись к нему в объятия, пылкая брюнетка не отрываясь от его властных губ, начала расстегивать непослушные пуговицы белой сорочки. Смутно осознав, что они уже добрались до дома, стоя на гранитном полу посреди круглой залы, Шеннон без особого стыда быстро осмотрелась по сторонам в поисках нежелательных свидетелей, но так и не найдя таковых, нетерпеливо сбросила чересчур плотный пиджак с плеч Мануэля. Что тут говорить, слуги в таких домах всегда были лишь тенью. Быстро стаскивая с крепкого мужского торса расстегнутую рубашку, она помогла ему стянуть через голову свое короткое платье и, повалившись с ним прямо на широкие ступени главной лестницы, вновь отдалась сладостной эйфории, блаженно дарованную ей его великолепным крепким телом.

Медленно пробуждаясь от ярких бликов солнечных лучей, озорно играющих на ее густых ресницах, Шеннон крепко зажмурилась. Безжалостно кружившаяся голова, сговорившаяся с непрерывным гулом в ушах, грозила разорвать ее череп на части. Но больше всего на свете ее мучила смертельная жажда. Глоток живительной влаги для ее пересохшего горла – это все, о чем она могла мечтать на данный момент. Обессиленно приложив пальцы к пульсирующим вискам, чтобы хоть немного умерить лихорадочно вращающийся в голове хаос, Шеннон попыталась раскрыть глаза, однако, под беспощадно нахлынувшими лучами яркого света, вновь болезненно уткнулась в подушку. Но и от этого ей не стало легче. От столь резкого движения ее затекшие мышцы тут же мучительно заныли, причиняя бедной девушке поистине адскую. Ее бренное тело горько страдало от выпитого накануне спиртного, беспрерывных занятий любовью и достаточно невероятных поз, которые они с бурным восторгом вытворяли ночью на главной лестнице этого величественного особняка.

Ещё раз собравшись с силами, Шеннон повторила попытку и открыла глаза. Сконцентрировав взгляд на весящей по центру стены небольшой картине живописного натюрморта спелых фруктов и цветов, она кое-как смогла присесть посреди огромной кровати, рассеяно оглядываясь по сторонам. В светящейся теплым уютом комнате она была была совершенно одна. Сумбурно скомканные простыни вокруг ее нагого тела откровенно напомнили ей тесно сплетенные образы двух счастливых влюбленных, абсолютно не догадывающихся, что за свое райское удовольствие безжалостное время потребует столь жесткую расплату.