Безудержный ураган 2 (СИ)

Шаймор захлопнул за собой дверь и, шаркая ногами, прошел по коридору. Единственное что ему сейчас хотелось — упасть головой в подушку и заснуть мертвым снов, часов эдак на десять. Но требовалось привести себя в порядок. Он весь был в крови, слизи, грязи и в дырках от игл бешеных дикообразов.

Когда Шаймор искупался, натаскав холодной воды, то сон вроде как и пропал. Он вошел на кухню в поисках чего-нибудь съестного и увидел на столе бутылку с вином. Бровь вальдара взлетела вверх. Он взял бутыль и покрутил в руках, а потом прочел записку:

Нашел у себя в погребе запасы вина с отличной выдержкой. Вот, решил поделиться. Бруснир.

Шаймор сделал круглые глаза и покачал головой. Ухватился за пробку, намереваясь откупорить вино и вдруг замер. Подумал мгновение и вышел из дома, прихватив с собой подаренную бутылку. Вскоре он ввалился в дом к Брусниру и с порога заорал:

— Это так-то ты относишься к лучшему другу? Нашел запасы, а мне выделил только одну бутылку?! Я же вылакаю ее за одну минуту…

Ответа не последовало. Дом был пуст.

— Очень жаль, — протянул Шаймор и направился к выходу. — Я не люблю пить один.

Минут через двадцать он завалился в бордель. Конец света пусть идет своим чередом, а без борделей не обойтись. Как только беженцы обосновались в Фаренхаде, выжившие шлюхи организовали здесь премилое «Местечко». Раньше в этом здании была дешевая таверна, и антураж мало соответствовал столь интимному заведению. Но здешние девушки сделали все, что могли: украсили окна нежно-голубыми шторами, притащили откуда-то несколько разномастных диванов и расставили в нижнем зале, а вечерами кто-нибудь из них обязательно играл на лютне.

Шаймор приземлился на один из диванов, приказал подать ужин и позвать свою любимицу — рыженькую Люсиль. Он вообще любил рыженьких. Его обслужили быстро, а вскоре и Люсиль выпорхнула из комнат на втором этаже и скользнула к нему на колени. Ее обычно прямые волосы сегодня завивались в тугие локоны, и девушка играла с ними пальцами.

— Чего это ты такая вся сегодня при параде? — поинтересовался Шаймор. — Неужто меня ждала.

— Тебя ждала, конечно, — рассмеялась Люсиль. — А еще у меня сегодня день рождения.

— Ну, это я удачно зашел. Тогда давай отпразднуем бутылочкой старого вина, презентованной нам с тобой самим Брусниром.

Люсиль ахнула и ее глаза загорелись:

— Самим Брусниром? Что правда?

— Истинная правда, — заверил ее Шаймор и откупорил бутылку.

***

Кейла встала, дернула головой и переключила свое внимание на Элерию, которая плакала и шептала:

— Что же ты натворила…

Страдания талийки забавляли Кейлу. Она взмахнула рукой, и артефакт отлетел от шеи девушки, сложившись в полое железное кольцо. Фаурренка надела его на руку на манер громоздкого браслета и отвязала Элерию. Кейла хотела сполна насладиться ситуацией и, схватив ее за локоть, потащила к Брусниру.

— А тебе плохо видно издалека что я натворила? Так полюбуйся! — прошипела фаурренка и толкнула девушку.

Элерия рухнула на землю рядом с Брусниром и упала ему на грудь, укрыв покрывалом черных волос. Кейла, не торопясь подошла к ней сзади, схватила за волосы на затылке и подняла голову талийки. Поднесла кинжал к ее горлу и сказала:

— Меня бесит, что ты была счастлива с ним, пусть и недолго. Поэтому я не убила тебя у него на глазах, хотела, чтобы ты видела его смерть, — в глазах фаурренки мелькнула печаль. — Его я мучила достаточно, даже жаль немного… Но то был наш с ним танец страсти и он вышел горячим. А тебя, к сожалению, мне придется убить быстро. Нет времени с тобой возиться.

Кейла дернулась перерезать горло Элерии, но чьи-то руки сомкнулись на ее запястьях.

— Это и было твоей ошибкой, — тихо проговорил Бруснир, выдавливая оружие из ее рук. Он резко прижал фаурренку к себе спиной и с тихим хрустом свернул ей шею.

Элерия выдохнула. Силы покинули ее, она легла на прохладную траву и уставилась в темное небо.

— Знаешь, ну и знакомства у тебя, — тихо проговорила талийка.

— Прости, — только и смог сказать Бруснир. Внезапно он оказался рядом и прижал ее к себе.

Когда Элерия наклонилась над Брусниром, делая вид что скорбит, то успела исцелить его.

— Я еле успела! А что если бы она не позволила подойти к тебе? — заглянула ему в глаза талийка.

Вальдар ответил ей поцелуем.

— Как же меня бесит, что эта стерва смела касаться тебя, — прорычала Элерия, отвечая на его ласки.

Чуть позже они поднялись с земли.

— А с этой что? — спросила Элерия, кивнув в сторону мертвого тела Кейлы.

Бруснир обернулся и от души полил ее испепеляющим пламенем.

— Смотри-ка, мертвые фауррены вполне себе неплохо горят, — усмехнулся вальдар, не отводя взгляда от жуткого кострища, в котором плавились синие волосы Кейлы. Ему казалось, что в этом пламени сгорает вся прошлая жизнь. Вся боль и месть, вина за гибель родных и друзей. Что он сам сгорает в нем, воспаряя к небесам каким-то новым свободным существом.

Элерия поежилась и отвернулась. Бруснир обнял ее. Они нашли его коня и вернулись в город.