Безудержный ураган

Элерия не могла уложить в голове эту дикую историю. Груз ответственности и последствий еще не свалился на нее, настолько нереальным все казалось. Она, простая девчонка, не наделенная даже и крупицей магии, вдруг должна закрыть Брешь? Нет, все это слишком. Талийка спокойно приобняла старушку и, поглаживая по плечу, сказала:

— Ну все, успокойся. Я прощаю тебя. Прощаю.

Глава 27. Древняя тьма

Ночью Элерия не могла сомкнуть глаз. Сложившаяся ситуация казалась ей более чем ироничной. Всю жизнь она страдала от того, что в ней нет ни капли магии, а теперь предстояло погибнуть от ее избытка. От этой мысли почему-то хотелось хохотать в голос, но девушка сдерживалась.

Магия догнала ее, словно недостижимая мечта сбылась. Талийке нравилось ощущение внутренней силы и возможность что-то противопоставить миру и обстоятельствам. Вот только, судя по всему, далось ей это очень ненадолго. Когда мечты сбываются, всегда есть «но». Ложка дегтя, с легкостью способная испортить всю бочку меда.

Однако унывать Элерия не собиралась, равно как и прятать голову в песок. Утром, несмотря на бессонную ночь, выглядела свежей и отдохнувшей. Ее внешность пришла в норму, осталась разве что излишняя бледность. Талийка сразу после рассвета отправилась к Левиру и вытащила того буквально из постели, а затем рассказала ему всю историю.

— И чего ты хочешь? — спросил Левир, едва она закончила.

— Мне нужен корабль. Я должна попасть в Привол, как можно быстрее, — слегка смущаясь, ответила Элерия. Девушка всерьез опасалась, что вальдар не даст ей корабль, но он неожиданно легко согласился.

— Хорошо. Будет тебе корабль. И небольшой отряд вальдаров. Не могу же я отпустить тебя одну, итак задачка не из легких.

Левир был всерьез одержим идеей поплыть на Левию, но так как кораблей у него все равно не хватало, то он спокойно отдал один Элерии. А флот он собирался построить и искал среди выживших корабельщиков.

***

Бруснир и Шаймор временами полагали, будто попали в гэрт. К мукам голода и жажды добавлялись «издевательства» Бреши. Она травила их, и опасность перерождения, пожалуй, стала основной проблемой. Изможденные физически они должны противостоять бесконечным видениям, которые отнимали последние силы.

Бруснир пытался повторить тот трюк с порталом, какой удался ему в утробе гигантского дерева, но ничего не выходило. Точнее пару раз получилось, но портал выбрасывал вальдара аккурат носом в прозрачную стенку защитного купола. Вероятнее всего, портал сквозь барьер сделать невозможно. А после у Бруснира просто закончились силы, и он перестал пытаться.

Несколько дней подряд не прекращались дожди. Низкое серое небо нависло над сферой. Сверкающие капли бесконечным потоком стекали по прозрачным стенкам ловушки, заставляя воинов внутри еще больше страдать от жажды. У них оставалось немного воды, но ее приходилось экономить.

Оба вальдара спали, несмотря на то, что день только клонился к вечеру. Шаймор вдруг встал и словно сомнамбула, медленно подошел к Бреши. Его взгляд, всегда живой и искрящийся весельем, стал мутным и пустым. Протянул ладонь к кромешно-черному провалу перед собой. Пальцы, а затем и вся кисть скрылись внутри. Когда рука погрузилась по локоть, Шаймор очнулся, закричал и отскочил прочь. Он без сил рухнул на пол, держа на весу обожженную, изуродованную руку.

— Да что же ты делаешь? — подошел, разбуженный его криком, Бруснир. — У меня же нет ничего, чтобы оказать тебе помощь.

— Я не могу. Она зовет меня. Она сводит меня с ума. Я так больше не могу, Бруснир.

Бруснир тоже не мог. Его раны так и не зажили, воспалились и загноились. Он с трудом смог встать и дойти до друга. А в голове почти не наступало просветлений, бесчисленные кровавые видения не прекращались ни днем не ночью. Он видел, как сотни раз, самыми жестокими способами, умирали все, кого он когда-либо любил. Он видел, как убивает сам. Всех без разбору, будто безжалостный демон, проливая реки крови. И казалось, что длится все это тысячи лет.

— Я убиваю мать, отца, брата. Они пытают и убивают меня. И нет этому ни конца, ни края. А теперь она зовет меня внутрь. Я засыпаю и не могу сопротивляться, — сказал Шаймор.

Бруснир принес воды:

— Попробуй поспать, я послежу за тобой.

Лежа рядом с забывшимся тяжелым сном другом, Бруснир размышлял как долго сможет не спать. Заснет — провалится в глубокое забытье, и ни за что не услышит, если Шаймор снова сунется в Брешь. Бруснир ремнем примотал ногу Шаймора к своей, на всякий случай. Укладываясь на рваные тряпки, из которых вальдары соорудили постель, совершенно спокойно подумал, что не стоит сопротивляться — сегодня они выпили последнюю воду.

***

Элерия стояла на носу корабля и глубоко вдыхала влажный воздух, стараясь успокоиться. Чем ближе приближалась к Приволу, тем страшнее ей становилось. А что, если она не справится? И что тогда, миру конец? Талийка целыми днями боролась с подступающими к горлу приступами паники, но внешне держалась уверенно.