Безумие

— Во сволочь! — к Дику подошла Линда. — Он еще выступает! Шкура нам твоя нужна — понял?

— Потише, девочка, — Дик отстранил ее рукой. — Нам нужна справедливость — и только. Тебя будут судить, слышишь, подонок? Тебя — и всю вашу проклятую Компанию в твоем лице. У вас на совести столько грехов, что никакими деньгами ты их не искупишь. А если я еще услышу, что ты торгуешься, то просто дам тебе в морду, понял?

На последней фразе Дик сорвался — роль высшего беспристрастного судьи плохо удавалась ему. Кипящая внутри ненависть мало помогает самообладанию.

— Осторожнее, босс, — подал голос Варковски. — Этот человек забыл вам представиться. Так вот, его зовут Дик Торнтон, если помните.

— Террорист, что ли? — Глава Компании невольно затаил дыхание. Уж кого-кого, а эту категорию, к счастью, встречающуюся достаточно редко, он совсем не понимал, а потому и боялся.

— А хоть бы и так… — огрызнулся Дик. — Тебя вообще не спрашивали. Главное — мы устроим суд, на котором вспомним и инопланетян, и убранных свидетелей… Да мало ли — сейчас мы примемся за обвинение.

— Суд… — брезгливо поморщился Лейнарди. — Судилище!..

— Суд совести! — гордо заявил Дик.

— Без адвоката… Без презумпции невиновности… — Глава Компании и сам не знал, что хочет этим сказать, — скорее всего, им двигало инстинктивное желание просто протянуть время.

— Обойдешься! — гаркнул Дик.

— Слушай, Дик… — вынырнул вдруг из-под его руки тщедушный Рикки. — А что если дать ему адвоката? Что он все равно сможет? А так будет еще интересней!

— Ты так считаешь? — Дик сдвинул брови к переносице. — Но кто будет адвокатом?

— Разве что косую назначим, — рассмеялась коротким злым смешком Линда.

— Ладно, у нас серьезное дело, а не балаган, — осадил ее Дик.

— А если серьезно, — не остался в стороне и Кейн, — то в этой идее что-то есть. Во всяком случае, мне было бы любопытно послушать, как будет оправдываться этот тип.

— Мочить их надо, а не слушать, — мрачно заявил Стейнтейл, подходя ближе.

— Господа, — Варковски откашлялся, и голос его прозвучал особо выразительно, — я юрист по образованию и думаю, мне найдется, что сказать в защиту обвиняемого. Другой кандидатуры на место адвоката у вас, надо полагать, все равно не отыщется.

— Во дает, «чертяка»! — покачал головой Рикки.

— Что ж, — брови Дика распрямились. — Только я соглашаюсь на это не ради хохмочки — правосудие должно быть похожим на правосудие…

— С заранее вынесенным приговором, — отворачиваясь в сторону, заметил Глава Компании.

Ему было нехорошо — чисто физически, — и он не отказался бы сейчас от врачебной помощи.

— А вот это мы еще посмотрим! — вдруг взорвался Дик. Идея устроить настоящий суд, как и вера в собственную правоту, захватила его целиком, и он был готов ради этого пойти на некоторый риск. — Если вы сможете убедить хотя бы половину присутствующих в своей правоте, я клянусь, что позволю вам уйти… Правда, не поручусь, что при первом же удобном случае не посчитаюсь с вами лично.

— Ты что, всерьез? — удивился Кейн.

— С такими вещами я не шучу… — Дик развернулся на месте. — Я выступлю обвинителем. Косая в голосовании не участвует. Остальные восемь…

— Семь…

— Нет, восемь, — я посчитал и Русалку — одновременно свидетели и присяжные. Итак, даю всем время на подготовку — два часа. А сейчас посадите обвиняемого поближе к адвокату — и за работу. Времени у нас в обрез… Рикки, следи за морем, пункт наблюдения — на крыше.

53

— Так, связи нет, в жилых помещениях — пожар… Судя по всему, можно идти на снижение, — сообщил Мэтью, отрывая взгляд от экрана. — Наши зверушки все собрались в одном месте — похоже, началась последняя осада. Ждать не будем — надо еще подготовить аппаратуру…

— Надеюсь, там тепло, — вздохнул Луи, оглядывая свои легкие одежды. После выступления на Миноре-7 Воплощение чихал каждые несколько минут и сейчас надеялся только на закапанное в нос лекарство, поскольку, как ни странно, половина спектакля зависела сейчас от такой мелочи: чихнет он, испортив весь эффект, или нет. При этом от одной мысли о том, что там, внизу, может оказаться холодно, голые руки Стимма-Зоффа покрывались гусиной кожей.

— А меня что-то мучают дурные предчувствия, — с недовольным видом поведала Гермина. Проверив трюкаческую аппаратуру, она решила позволить себе напиться и теперь нарочно старалась держаться подальше от Мэта и Хэнка, чтобы не получить от них нагоняй.

— Послушай! — взвился вдруг Луи. — Мы, кажется, договаривались о предчувствиях и всякой мистике! Мне и так все время кажется, что Провидение обижено на нас за такой розыгрыш: никто не любит, когда у него одалживают, а тем более — похищают, лавры. Так что будь добра помолчать!