Безумие

— Это очень долго, — Руслан грустно покачал головой, — для меня и двое суток — это очень долго.

Я просто обалдел.

— Не понял, Руслан, ты о чем? Это ж все-таки работа. Если ты там собираешься через два дня по папе-маме соскучиться, то лучше сразу из Моздока в Москву возвращайся!

— Да нет… Ты вот говорил, что с поварихами нельзя… а… как же?

— А… — я вздохнул с облегчением. — Руслан, знаешь, если б ты не был парнем горячих кровей, я бы сказал, что ты не о том думаешь. Ну…

Я задумался. Командир обязан найти выход. Сказать парню что-то утешительное. Не позволить пасть духом.

— Не проблема! — я оживился. — Нашим Сайгоном будет райский городок Моздок. Ты понимаешь, это, кстати, ко всем желающим относится, там, где много войск, а их там все время много будет, прибывающие и особенно отбывающие, так вот, там, где много войск, особенно, подчеркиваю, вышедших из боев, выполнивших, так сказать, свою миссию и имеющих повышенные… э-э-э… потребности, а также полные карманы «боевых» денег, ну так вот, в таких местах всегда много, как вам сказать, э-э-м-м, блядей! Качество, конечно, не очень, но, так сказать, физиологические проблемы решить можно. А мы будем туда прилетать на вертолете… да… как можно чаще. Если будет попутный вертолет. Отдых личного состава — очень важная составляющая…

Кажется, насчет попутного вертолета они не очень поверили. Правильно, кстати.

— Кирилл, — Руслан был очень серьезен, я бы даже сказал, печален, — но мы же не каждые два дня будем эту попутку ловить. Мы же там в горах, в полях будем…

Мне этот разговор начал надоедать.

— Знаешь что, если ты намекаешь на долгосрочную аренду барышень прямо с сегодняшнего дня — забудь. По штату не положено. Это будет как бред выглядеть — съемочная группа московского телеканала на позициях с блядями! Да нас ни на одну позицию не пустят! Хотя нет, скорее даже очень рады будут. Только до тебя, имей в виду, очередь так и не дойдет. Да и вообще! Это не гуманно! И аморально! И хорош мне мозг вынимать своими половыми проблемами!

Глаза Руслана потемнели.

— Ну, тогда я за себя не отвечаю…

Не, вы поняли? Проблема, да? На войну едем. Вот я чего угодно ожидал, даже хохла с телецентром в ящиках, но вот такого! Надо было что-то срочно предпринимать. Иначе — потеря контроля над группой уже на первом этапе операции. Хоть назад возвращайся.

— Слышь, Мартанов, ты что хочешь сказать? Ты на что намекаешь? На кого? На солдатиков? Так они вооружены! Вариантов нет. Ну, может, козу найдешь. Хотя мне этот геморрой на фиг не нужен — ищи тебя, когда ты за козой в Грузию убежишь.

Я вдруг заметил, что Руслан имеет совсем растерянный вид. Даже напуганный.

— Ты что, командир, ты не так понял… ты меня за кого принимаешь? Это я так… просто узнать хотел. Я ничего, я потерплю.

Я успокоился. Даже стало как-то неловко. Но виду не подал. Командир!

— Вот и терпи. Разговор на эту тему — первый и последний. В Моздоке — пожалуйста — мирный российский город. В поле, в горах — хоть чуть-чуть заикнешься, все: рюкзак — Моздок — Москва. Понял?

— Понял.

На протяжении всей этой безобразной сцены остальные члены группы вели себя по-разному. Диму этот разговор откровенно забавлял. Вакула, насупившись, листал какой-то журнал. Про видеомагнитофоны, кажется.

Самолет пошел на посадку.

Моздокский аэродром — отдельная тема. Вообще-то он предназначен для стратегической авиации. Это значит — страны НАТО фигачить. Но в последние годы его функции изменились. Роль НАТО играла Чечня. Стратегические бомбардировщики убрали. Их место заняли «СУ-27» и прочая реактивная тактическая мелочь. Еще сюда прибывали транспортные «Ил-76» с техникой и «живой силой». А уже отсюда техника уходила в Чечню своим ходом, а «живая сила» перелетала туда же на вертолетах «МИ-8» («корова»), иногда на «МИ-8» («дрова»), Так было в прошлую войну.

Спустившись по трапу, я понял, что ничего не изменилось. Каждые несколько минут в небо взмывала пара «сушек», а другая пара в это же время садилась. А еще «Ил-76»-е, «Ту-134»-е и т. д. А еще под крыльями путались всякие вертолеты. Думаю, ни один аэропорт в мире не работает с такой нагрузкой. Я еще в ту войну поражался квалификации военных авиадиспетчеров. Здесь все на них молиться должны.

Стоим на взлетке. Идет мелкий противный дождь. Вокруг грохот, военная суета. А мы стоим. Чего стоим-то? А об этом просто никто не подумал. Ни Собакина, ни я. Нет, в принципе ничего страшного. Отсюда до города и пресс-центра пешком минут сорок. Ходили. Но «телецентр»! Стараюсь думать быстрее — я командир все-таки, надо завоевывать авторитет. Вот и первый повод. А чего тут думать? Не Домодедово. Ни такси, ни «Газелей».

— Мужики, — говорю, — стойте здесь, я скоро приду.

Без особых надежд бреду на площадку перед аэродромным строением (именно строением, иначе и не скажешь). Много солдат, дождь, одна БМП, несколько «пазиков». В них грузятся военные. Без шансов. Вдруг в стороне замечаю «Урал». Люблю я эту машину. Подхожу, но иллюзий не питаю. За рулем прапор.

— Слышь, мужик, выручи, а?

Бесстрастный взгляд с высоты кабины.