Безумие Джоула Делани

Я совсем забыла про репортеров. Они вполне могут все разнюхать. «Приятель Шерри отправлен в психиатрическую клинику». Я с ужасом представила себе содержание подобных статей и решилась окончательно.

– Первым делом включу телефон, чтобы ты могла мне позвонить. Если я тебе понадоблюсь – до городка всего два с половиной часа пути.

Я уже стала подниматься, когда в голову пришла новая беспокойная мысль.

– А эта завтрашняя встреча не будет для тебя опасной?

Она покачала головой.

– Есть хороший отвлекающий фактор: я ему нравлюсь.

– Шерри тоже ему нравилась, – внезапно вырвалось у меня, и я испугалась звуков собственного голоса.

– Во всяком случае, он придет ко мне в больницу, – возразила Эрика, – там есть охрана в холле.

Я все еще колебалась, и она улыбнулась мне.

– Понимаешь, он одержим только потому, что сам так считает. Нет никаких демонов и сверхъестественных сил.

– Ты не встречалась с доктором Сингхом? – спросила я.

– А, этот старый мошенник! Как не стыдно Гансу! Она взяла меня под локоть своей тонкой изящной рукой и вывела из кабинета. Когда мы спускались по лестнице в гостиную, Питер снимал Барона, сидевшего возле ритуального барабана, украшенного человеческими челюстями.

Глава 13

Только когда мы уже сидели в поезде, отправлявшемся в 9. 49 на Бэй-Шо, я поняла, что, вероятно, нам не удастся завершить наше путешествие сегодня вечером.

Файя-Айленд – это песчаная коса шириной в несколько ярдов и длиной в тридцать миль, которая сообщается с Лонг-Айлендом паромом. Наш дом находился на побережье в Оушн-Бэй-Парке, и обычно, сойдя с поезда в Бэй-Шо, мы сразу садились на паром. Но это было в летний сезон. Совсем другое дело ночью перед Пасхой. Паромы не ходят в Оушн-Бэй-Парк с конца октября до середины мая. Это означало, что нам придется сначала добраться до Оушн-Бич, и, поскольку на острове нет машин, кроме грузовиков, мы должны будем идти к своему дому пешком по неосвещенной дороге. Кроме того, у меня не было расписания паромов на Оушн-Бич. Я почти не сомневалась, что, пока мы доедем на поезде до Бэй-Шо, последнее судно уже уйдет.

– Мы переночуем в Бэй-Шо и переберемся на остров утром, – объявила я своей команде.

Дети возмущались, пока я не разъяснила ситуацию с паромами.

– Мы могли бы взять водное такси, – предложила Кэрри.

– В апреле?

Она умолкла, смирившись. Но ненадолго.

– У нас нет ночных пижам, – заявила она.

На этот раз я не нашла что ответить. Только Барон оставался невозмутимым. Ему нравилось наше непредвиденное путешествие. (На поездах, идущих к Файя-Айленду, ваши собаки, кошки и канарейки едут вместе с вами.)

– Бедный Уолтер, – задумчиво произнесла Кэрри. – Мы нехорошо поступили, оставив его.

– По-моему, у нас не оставалось особого выбора, – возразила я. – К тому же это кот Джоула. Он позаботится о нем сам.

Но кем был теперь Джоул, я не знала.

– Ты думаешь, он будет заботиться о коте после того, как сошел с ума?

– Кэрри! – возмутилась я, и ее, кажется, озадачила моя чувствительность.

– Ну если и сошел, – спокойно сказал Питер, – у Уолтера есть «кошачья дверь». (Они вырезали дыру в задней двери и вставили в нее пластиковый цилиндр, достаточно широкий, чтобы Уолтер мог пройти в сад и обратно.) – Он будет ловить птиц и мышей.

– Если знает как, – мрачно заметила Кэрри.

Мы все умолкли, глядя в ночную тьму, и каждый размышлял о своей проблеме.

Я, конечно, о Джоуле. Кэрри, наверное, об Уолтере. Питер, очевидно, держал свою под контролем. Во всяком случае, он вскоре уснул и проспал до Бэй-Шо. Прибыв туда, мы с помощью местного таксиста нашли мотель, где принимают с собаками. И, судя по всему, мы получили собачью комнату. Обстановка была старой, и от ковров сильно несло псиной. Питер достал из шкафа раскладушку, а Кэрри пришлось разделить со мной двуспальную кровать.

Ночь прошла очень скверно. Я без конца ворочалась, вновь переживая «сеанс» в ботанике, и только перед рассветом забылась беспокойным сном.

Когда мы проснулись, за окнами плыл белесый прибрежный туман. Мы с отвращением влезли в наши сырые одежды и побрели по сыпучему гравию к шоссе ловить такси.

Но нам не удалось поймать его. Через полчаса, злые и голодные, мы добрались до причала и привязали Барона у дверей закусочной. Немного перекусив, мы вышли и стали смотреть на море, стараясь разглядеть в тумане очертания приближающегося парома.

– Он голоден, – заявила Кэрри, но Барон отказался от пончика, который она ему купила.

– Если он действительно голоден, он съест это. Во всяком случае, в Оушн-Бич мы его сможем покормить.

– В таком тумане паром может опоздать на несколько часов.

Пока мы ежились в неподвижном белом тумане, начали собираться другие пассажиры, в основном местные. Но среди них оказались и несколько горожан, которые также рискнули открыть свои дома на побережье.

Все выглядели раздраженными, и Кэрри оказалась права: мы опоздали с отплытием на час.